Ее андалузский друг

Ларс ухватился за возможность исправить то, что только что сам испортил:

— Мне хотелось ощущать свою принадлежность к чему-то большому…

Теперь его голос звучал откровеннее.

Она почти незаметно кивнула, чтобы он продолжал.

Ларс задумался.

— И я хотел что-то изменить. Возможно, это звучит наивно, но так я ощущал это тогда.

Он поднял глаза.

— Ты стал частью большой работы… и ты можешь многое изменить. Мне бы так хотелось, чтобы ты сам это увидел.

Винге ждал продолжения.

— Мы группа. Мы работаем группой — каждый вносит свою лепту. И я не всегда довольна своим положением — несколько раз в неделю у меня возникает желание с тобой поменяться. Однако ситуация такова, какова она есть, — каждый работает на своем месте, Ларс.

Гунилла выдержала паузу.

— Если ты не хочешь работать с нами, скажи об этом прямо. Я с тобой предельно откровенна, и я хочу, чтобы ты так же вел себя со мной.

— Я хочу работать здесь, — проговорил он и сглотнул.

— Я могу помочь тебе с работой, если хочешь.

Ларс не понял, что она имеет в виду.

— Если ты уйдешь от нас, это не означает, что тебе придется вернуться в Хюсбю или Западный округ, я могу попытаться найти для тебя работу получше.

Он отрицательно покачал головой:

— Нет-нет, я хочу работать здесь.

Гунилла посмотрела на него испытующе:

— Ну, тогда работай.