Геннадий посмотрел на экран и увидел черную пустоту – этот телевизор отличался тем, что звук в нем появлялся сразу после включения, а изображение – с запозданием. Наконец, появилось и оно. В слабо освещенном охотничьем домике у раскрытой двери стоял бородатый мужчина в свитере, а другой бородатый мужчина, в тулупе, находился снаружи, на улице. Возле двери слегка клубился пар, а внутрь залетали снежинки. Второй мужчина сделал шаг в комнату, и они горячо обнялись. Геннадий догадался, что кажущаяся грубость фразы проистекала не от неприязни к собеседнику, а всего лишь от брутальности этих персонажей, относившихся друг к другу вполне доброжелательно.
– Ну это точно сигнал! – вслух сказал Геннадий, забыв про приставку. – Сегодня же надо попробовать выйти на контакт с Инессой!
Поскольку никаких иных дел на этот вечер не планировалось, оставалось время на подготовку. Доев крылья, он допил третью бутылку Холстена, а от намеченной к употреблению четвертой воздержался. Покурив, Геннадий тщательно вымылся в душе, заменил постель на свежую и пошире приоткрыл окно. Затем вставил в музыкальный центр особый диск и улегшись, приготовился входить в осознанное сновидение.
Уставший после интенсивной рабочей недели, он сперва провалился в обычный, неосознанный сон. Осознать себя помогла специальная музыка, в ровном фоне которой случались резкие вставки, подобные удару гонга. Когда Геннадий услышал их сквозь сон, он вспомнил, что спит. А вспомнив, что спит, вспомнил и свою задачу – следовать к Лунной Богине. Правда, куда следовать он не знал и указующего знака тоже не находил. Поэтому он просто пошел прямо, прислушиваясь к голосу интуиции и надеясь, что высшая часть его души покажет путь. Вокруг раскинулся довольно красивый городской пейзаж – солнечным днем Геннадий вышагивал по мощенному розовой шестиугольной плиткой широкому тротуару. Справа высились дома с изысканными, лепными фасадами, слева, вдоль дороги, торчали невысокие деревья, похожие на пальмы, а ближе к домам выстроился ряд черных фонарей в ретростиле, на каждом из которых на цепочках висели горшки с яркими цветами.
– Фонари – это хорошо! – отметил про себя Геннадий. – В первый раз перед встречей с Владычицей Инессой на дороге тоже были какие-то необычные фонари. Наверное, я двигаюсь в нужном направлении!
Скоро, однако, большая улица, по которой он шел, пересеклась с маленькой, с точно такими же фонарями. Геннадий остановился, задумавшись, куда идти. С одной стороны, большая улица выглядела параднее. С другой, из маленькой веяло приятной прохладой, а кроме того, она имела небольшой уклон вниз, что облегчало движение пешком. И вообще, как-то захотелось свернуть на нее. И он зашагал по маленькой улице.
Чем дальше шел Геннадий, тем улица становилась уже, затем она превратилась совсем в пешеходную, но стройный ряд фонарей по-прежнему длился, теперь уже прямо посередине. Яркие магазины кончились, начались дешевые лавчонки, модно одетая публика также осталась позади. Зато стали попадаться личности бомжеватого вида. Геннадий оглядел себя и удивился – сам он был одет довольно необычно, в ярко-белые кроссовки с красными полосами, белые носки, блестящие синие шорты и белоснежную футболку фирмы Nike.
– Слишком броско! – подумал он. – Не лучший облик для такого квартала!
Неприязненные взгляды двух нищебродов, что потягивали крепкое пиво прислонившись к грязно-желтой стене одного из домов, подтвердили его опасение. Миновав их, метров через десять он слегка обернулся, чтобы убедиться в безопасности задней полусферы, и в этот момент почувствовал, как под ним проваливается земля.
В действительности это была не земля, а криво лежащая крышка колодца, на край которой он наступил. Вскрикнув, Геннадий полетел вниз, в вонючую тьму. Лететь пришлось недолго – буквально через секунду он шмякнулся о склизкий деревянный пол. Крышка колодца со скрежетом закрылась и темнота стала абсолютной. От испуга и от неожиданности Геннадий едва не выпал из осознанного сновидения, но все же сумел удержать внимание. Понимая, что спит, он представил в своей руке мощный фонарь и зажег его. Яркий блеск глаз многочисленной крысиной стаи сверкнул ему в ответ. Геннадий резко обернулся и сзади увидел такую же картину. Приподняв усатые морды, крысы смотрели на него, и свет фонаря яркими, слепящими точками отражался у них в глазах. Что делать дальше, он решить не успел. Склизкие доски под ним стали с треском проваливаться, и крысы бросились врассыпную. Геннадий же, в свою очередь, снова полетел вниз.
Лететь опять пришлось недалеко, кроме того, теперь появилось тусклое освещение. Секунду спустя он обнаружил себя в наклонном коридоре, напоминавшем коридоры советских поликлиник, больниц или санаториев. Коридор уходил куда-то вниз, но куда – не видно, т.к. метров через десять по курсу располагались закрытые двустворчатые двери с закрашенными белой краской стеклами. Наклон пола был столь силен, что Геннадий заскользил по бежевому линолеуму вниз и больно стукнувшись об двери, распахнул их своим телом. Движение продолжилось, ускоряясь – в направлении следующих закрытых дверей. Все еще помня, что спит, Геннадий вскочил на ноги и представил себя в толстом металлическом защитном костюме, по типу рыцарских доспехов, и в шлеме, который самопроизвольно принял форму носорожьей головы. Экипировка пришлась кстати – еще через пару секунд, на приличной скорости он протаранил следующие двери, буквально вынеся их и разбросав вокруг кучу щепок и стеклянных осколков. Правда, при этом ушиб колено о внутреннюю часть доспехов, поэтому сразу же мысленно сотворил внутри мощную защитную оболочку из мягкой резины. Благодаря этому таран следующих дверей прошел безболезненно.
Но движение по коридору продолжилось с нарастающей скоростью. Геннадий мчался, стоя на ногах и сохраняя равновесие. Он дополнительно укрепил свои доспехи, и теперь разбивал двери с удивительной легкостью, самого его лишь чуть потряхивало. Около некоторых дверей находились охранники, и один раз его даже попытались задержать, но в последний момент трусливо отскочили в стороны. «Бах-бах-бах-бах…» – Геннадий прошивал двери одни за другими и уже сбился со счета. Впрочем, через некоторое время их количество уменьшилось, а после они и вовсе пропали. Скорость движения также стала снижаться – лампы на потолке более не сливались в единую световую линию и просто мелькали. Коридор постепенно перешел из наклонного в горизонтальный, а потом и закончился.
Геннадий выкатился в гигантский холл размером с хороший спортзал. Каких-либо заслуживающих внимания предметов в холле не наблюдалось, но на противоположной стороне, прямо в центре черно-коричневой стены, высились огромные дубовые врата, а над ними пылали огненные буквы: «
– Расшибусь сейчас! Это тебе не фанерные двери таранить! – испугался Геннадий, давая своим доспехам команду тормозить.
Торможение действительно началось, послышался металлический скрежет о мрамор пола. Но скорость падала недостаточно быстро.
– Все, конец! – с этой, как ему казалось, последней мыслью, Геннадий с хода врезался в блестящие полированные врата, попав в правую створку.
В действительности все вышло не так страшно. Дуб врат оказался поддельным – они состояли из красивого декоративного шпона с трухой внутри. Пусть и ощутив удар всем телом, Геннадий без проблем пробил врата насквозь, и проскользив еще с десяток метров, остановился. В богато отделанном тронном зале, метрах в пятнадцати перед ним, на высоком троне сидела Лунная Богиня с кошкой Асмодеей, растянувшейся на подлокотнике. Позади же клубились пыль и труха. Геннадий не видел, что влетая таким образом в Тронный зал, он еще толкнул большую, высотой с человеческий рост, вазу, стоявшую на постаменте подле врат, и теперь она покачивалась, будто решая, встать ей на место, или же рухнуть на пол. Резкий грохот и звон стекла, усиленные акустикой огромного зала, возвестили, что реализовался второй вариант. Страх и чувство своего абсолютно идиотского положения парализовали разум Геннадия, и лишь через несколько секунд он догадался снять шлем.
Владычица Инесса не сердилась, а смотрела на него с ироничной улыбкой, словно на расшалившееся дитя – в отличие от Асмодеи, вскочившей на лапы, выгнувшей спину и изумленно вылупившейся на Геннадия огромными желтыми глазами.
– Ну ни фига ты появляешься! – выдержав паузу, сказала она.
Геннадий растерялся, подыскивая ответные слова. Хотелось извиниться, объяснить, что он тут ни причем, что его понесло куда-то вниз, а угрожающего вида костюм он визуализировал себе для защиты… Но вместо этого из его уст вылетела фраза дьячка Кутейкина из «Недоросля» Фонвизина, недавно перечитанного на досуге в поисках психологических примеров для лекции:
ebooksa