Кишлак встретил его молчаливым неодобрением и моральным шоком. Объяснений Али никому давать не собирался, лишь отдал приказ на сбор оставшихся бойцов, но отказывать американцу в ответах на вопросы было себе дороже.
— Что случилось?
— Их оказалось слишком много, мы попали в засаду.
— Это всё, что осталось от пятидесяти человек?
— Да, — неохотно признал Али.
— Чем они были вооружены?
— Автоматами, пулемётами, гранатомётами, больше, чем у нас. И вообще, там был какой-то негр с просто чудовищной скоростью бега. Он убил многих моих бойцов.
— Негр? Да, они славные бегуны, но солдаты плохие. Если твои воины оказались хуже, чем он, значит, у тебя плохие солдаты.
— У меня отличные солдаты! Они напали неожиданно, исподтишка, — со злобой в голосе ответил Али.
Американец только усмехнулся, подумав про себя: «Странно слышать от таджика возмущение тем, что они сами делают при первой возможности. Тут противник оказался ещё хитрее и лицемернее, и странно, что им оказался негр».
— А разве ты не был к этому готов? И что теперь намерен предпринять?
— Соберу всех воинов и пойду его искать. Я заберу всех жителей кишлака, приведу с другого, лишь бы найти этих демонов! У них осталось и наше оружие!
— М-м-м, ну, успехов тебе, — пожав плечами, американец удалился к себе. Свой функционал Али выполнил, обуздать этого дикаря не представлялось возможным, так что пусть гонор пойдёт ему в качестве верёвки на шею.
Я сидел на большом камне и обозревал место битвы с душманами, ощущая себя старым мстителем. Везде валялись трупы врагов, одни словно прилегли спать, другие были больше похожи на куски окровавленного мяса. В бою никто никого не щадит, а уж в боевом экстазе думать и жалеть никого не приходится: ни себя, ни врагов.
Поле боя снова осталось за нами. Теперь нужно похоронить двух своих воинов и собрать новые трофеи. И с тем, и с другим мы справились часа за три. Куча автоматов самых разных марок лежала передо мной грудой смертоносного хлама. Были найдены и местные афгани, которые я разделил поровну между всеми. Вдруг расстанемся или ещё что, не я один воевал.
Столько добра пропадает, и не унести ведь с собой. Всё это не меньше пяти тысяч долларов стоит, а то и больше. Пришлось искать место, где его можно спрятать. Пусть собак привлекают или свиней, чтобы отыскать. Насчёт свиней всё ясно, а вот собак я тут что-то не видел, да и в Пакистане тоже не особо. Не любят тут собак, лучшее, что эти животные могут получить от афганцев — камень или палку вдогонку.
Так что, не найдут они наш схрон, некем. Камни, хоть и не песок, но всё скроют, много их тут. Спрятав оружие, уже вечером мы направились в сторону кишлака. С собой мы взяли много патронов, что отыскали на телах убитых, сколько могли унести.
Себе я оставил винтовку М-16 и найденный АКСУ-74. Тащить на себе больше — значит, надрываться. Зачем? Остальные тоже предпочли оружие советского производителя. Саид взял себе СКС и отличный, почти новый АКМ. Третий наш соратник, Табу, нёс гранатомёт и автомат АКС. Табу был молодым юношей с голубыми глазами и светлой кожей, только в его лице явно была заметна кровь местных племён. И волосы тёмные и кудрявые. Довольно смелый и неглупый юноша, стоит его беречь, пригодится в будущем.
Заплечные мешки ломились от патронов и продуктов, а вот с запасом воды было всё не очень хорошо. Её здесь оказалось мало. По дну ущелья протекала небольшая и узкая горная речка, и всё. Можно и из неё набрать в дальнейшую дорогу, но лучше бы из колодца. И свежее, и чище. Собравшись, мы гуськом двинулись в кишлак.
Дошли до него мы уже ночью, но заходить не стали, прошли стороной, торопясь попасть к выходу из ущелья. Пройдя кишлак, остановились на отдых, но оставлять за спиной врагов я не хотел. Судя по всему, главарь душманов выжил. Плохой знак: пока жив главарь, он не успокоится и не даст покоя остальным. И у него, наверняка, ещё остались люди, так что, надо его посетить.