Никто ему не ответил. Все смотрели со страхом на труп своего главаря. Зло сплюнув, американец вышел. Во дворе моджахеды толпились вокруг ещё одного бездыханного тела. Смерть этого душмана оказалась аналогична смерти главаря.
Та же поза, та же маска смерти, как от удушья, только что не от виселицы. Отойдя от тела, Бен заметил валявшийся на земле кинжал. Чувствуя себя Шерлоком Холмсом, он, не задумываясь, поднял его, чтобы лучше осмотреть. Кинжал был какой-то липкий. На рукоятке остались следы то ли жира, то ли масла.
Осмотрев кинжал, Бен бросил его обратно к телу. Ничего интересного, а ножей и кинжалов у него самого было навалом. Рукоять оказалась слегка липкой, он вытер руку о штанину и, достав пачку сигарет, прикурил, чтобы спокойно обдумать произошедшее. На губы попала крошка непонятно чего, он машинально облизнул губы и вытер их ладонью, и сразу захрипел, и упав на землю, стал биться в конвульсиях. Чуть позже, его душа присоединилась к тем, что уже попали к Змееголовому чуть раньше.
Глава 14
Блокпост
Прапорщик Зворыкин вяло рассматривал идущих мимо людей. Все казались на одно лицо, просто с разной долей злобности. Он не верил никому из местных: ни афганской армии, ни населению, ни, уж тем более, моджахедам.
Союзники в лице афганских правительственных сил также не отличались ни добротой, ни щедростью. Просто были более цивилизованные, да и то не все.
Это там, в Кабуле и других крупных городах хватало афганских офицеров, а здесь, в основном, преобладал рядовой и сержантский состав. Да только они сливали душманам информацию за деньги. Всё приходилось держать в тайне.
Иногда ему казалось, что они не воюют друг с другом, а играют в какую-то сложную игру, которую не понять простому советскому человеку. Да и, наверное, любому другому тоже. Как можно воевать и в тоже время всех продавать? И ладно бы шурави, так продавали же и своих! Зворыкин этого решительно не понимал, но принял ситуацию, как есть. С волками жить — по волчьи выть. Так что, приходилось держать ухо востро.
Зворыкин командовал тут всем. Это был его пост. Всего тут находилось пятнадцать человек, а за ним располагался кишлак под названием Маравар. Там же был выход из ущелья. Каждый день начинался и заканчивался одним и тем же: наблюдением за местными. Кто казался подозрительным, останавливали и проверяли, остальных не трогали.
Утром к Зворыкину подошёл сержант Ташаев и спросил.
— Дашь пятерых, в кишлак сходить? Купим барашка, шулюм сварим, шашлык сделаем.
— Не люблю я ваш шашлык из баранины, горчит он. Вот бы свининки затрепать, это дело!
— Нет тут никакой свининки, и не будет.
— Да знаю я. Что, и помечтать нельзя? Вокруг горы да бараны. Ладно, бери солдат, покупай. Только смотри там, поаккуратнее. Знаешь ведь всё сам, не ровен час, подкрадутся, и нож в печень.
— Всё будет хорошо, не сомневайся. Не подкрадутся, тут тоже узбеки живут, подскажут, если что.
— Ну, идите, — Зворыкин отвернулся.
— Саид, как думаешь, пойти ночью или попробуем днём?
— День уже закончился, Аль-Шафи.
— Так-то да, но время ещё есть. Мы сможем дойти до заставы и пройти её в сумерках.