Узнать, как он живёт. Всё ли хорошо, не сильно ли расстроился. Есть ли жена, много ли детей или он по жизни чудак. Надо заботиться о других раньше, чем они позаботятся о тебе. Ничего личного. За время жизни в Африке я привык первым делать ход. А тут какой-то душман решил бросить мне вызов, а я ведь его просил…
— Саид, оставайтесь здесь отдыхать, а мне нужно в кишлак прогуляться.
— Зачем, Аль-Шафи?
— Нужно нанести визит вежливости главарю всей этой афганской богадельни, а то невежливо будет. Он обидится, будет меня преследовать, чтобы извиниться, а я этого не хочу. Я очень страдаю от этой мысли. Так что, ждите утром, мои калашские друзья.
Взяв некоторые лекарства и яды, я принял стимуляторы и растворился в ночи. Расположение кишлака я не знал, да и не пытался. Все они созданы по единому принципу, нужно просто хорошо слушать и хорошо видеть, и узнаешь, где и что.
Добравшись до селения, я залёг перед его постом. Двое дежуривших афганцев беззвучно перешёптывались. Убивать я их не стал, просто обошёл и стал крадучись продвигаться вдоль домов.
Внезапно из калитки одного дувала вышел человек и, остановившись, внимательно посмотрел по сторонам. Бросившись на землю, я прикинулся чёрной ветошью. Только луч фонарика мог меня выявить, но у душмана его было.
Человек немного постоял и отправился по своим делам, негромко напевая песенку на английском. Следом вышли ещё двое, а чуть позже за ними двинулся я. Вскоре я отстал и обошёл всё селение. Место расположения главаря вычислил довольно быстро. Стояла глухая ночь, и только возле его дома была охрана.
Дальше всё пошло по отработанной схеме. Ужиком я перелез через дувал и застыл возле стены. Во дворе сидел душман из охраны, а на плоской крыше другого дувала я заметил пулемётное гнездо с пулемётчиком. Просочиться мимо них или не стоит?
Решение оказалось неоднозначным. У меня не было уверенности, что я попал туда, куда надо. Лишний шум и жертвы мне ни к чему. Змееголовый одобрил бы это дело, но кровожадность ради кровожадности — это не ко мне. Но нужно всё же понять, туда ли я попал. И я продолжал неподвижно лежать у стены, надеясь, что душманы проговорятся. Не смогут же они всё время молчать? Десять минут ничего не происходило, тогда я подобрал камень и кинул его в сторону пулемётчика.
Камушек громко ударился о стену и вызвал бурную реакцию у охраны. Оба душмана подскочили и стали осматриваться по сторонам, пытаясь понять, что произошло. Охранник, прохаживающийся по двору, сразу же метнулся в сторону звука, но ничего там не обнаружил. Пулемётчик залёг за орудием и стал двигать его ствол в разные стороны, ожидая нападения откуда угодно, хоть с воздуха.
Ты посмотри, какие нервные душманы пошли, не иначе, что-то у них случилось неприятное, — подумал я. — Как я их понимаю.
От избытка чувств хотелось даже покачать головою. Ночь глухая, враги кругом, да и мало их осталось, поневоле бояться будешь.
— Эй, Мухтар? Ты там спишь, что ли? Что это было?
— Не знаю, ветер, может, принёс что или птица ночная.
— Дурак, какие птицы ночью?
— Такие, которые камнями бросаются.
— Думаешь, кинул кто?
— Не знаю, Рябой Али видел, как испуган? — душман с опаской кинул взгляд на дверь в дом, сейчас наглухо закрытую. — Никогда не закрывался, а вот сегодня закрылся на засов. И те, кто вернулся с ним, страшные вещи рассказывают.
— Да, что-то с ним не то, а ещё столько умерло неизвестно отчего. А всё из-за него! Сам дьявол пришёл в наши края и попросил разрешения у Рябого Али на проход. А он не пропустил.