Юлий дотронулся мечом до складок одежды несчастного. Бибул вжался в спинку дивана – дальше отступать было уже некуда.
– Пожалуйста, что угодно… – зарыдал Бибул, и его лицо исказилось неподдельным страданием.
Цезарь понимал, что судьба наделила его поистине безграничными возможностями. Парочка отборных угроз, и этот нелепый консул уже никогда не осмелится показаться в сенате. Как только Юлий заговорил, один из сидящих на полу детей пошевелился и невольно привлек к себе взгляд молодого консула. Мальчик смотрел не на гостя, а на своего господина; он даже вытянул шею, чтобы лучше разглядеть выражение его лица. Во внимательном взгляде сквозила ненависть, ужасная в столь юном возрасте. Мальчик был худ настолько, что можно было пересчитать ребра, а на шее красовался огромный лиловый синяк. Ребенок был примерно одного возраста с дочерью Цезаря. Юлий гневно взглянул на Бибула:
– Продай своих рабов. Немедленно. Продай тем людям, которые не будут над ними издеваться, и пришли мне адреса, чтобы я мог проверить жизнь каждого. Тебе же придется существовать в одиночестве – если я вообще оставлю тебя в живых.
Не переставая дрожать, Бибул кивнул:
– Да, да, конечно! Я все сделаю – только… не режь меня.
Толстяк снова завыл, а Юлий, не сдержавшись, дважды наотмашь ударил его по лицу, отчего голова новоиспеченного соконсула запрокинулась. В уголке рта показалась тонкая струйка крови, и он задрожал еще сильнее.
– Клянусь всеми богами, что если замечу тебя в сенате, то не поможет никакая неприкосновенность. Уж я позабочусь, чтобы тебя отправили куда-нибудь подальше, где никто и никогда не увидит этой физиономии и не услышит нытья. А сам ты будешь умолять о смерти.
– Но я же консул! – пропищал Бибул.
Юлий снова пошевелил острием меча складки одежды:
– Это пустой звук. Я не потерплю в сенате рядом с собой человека подобного тебе. Никогда в жизни. Твоя песенка спета.
– А он еще будет меня обижать? – неожиданно поднял голос мальчик.
Юлий взглянул на него и увидел, что ребенок поднялся на ноги. Успокаивая, отрицательно покачал головой.
– Тогда дай мне нож. Я убью его, – решительно потребовал мальчик.
Юлий заглянул в глаза мальчика и увидел выражение нешуточной решимости.
– Если ты это сделаешь, тебя самого убьют, – негромко предупредил он.
Несчастный ребенок равнодушно пожал плечами:
– Ну и пусть. Все равно – дай мне нож, и я сделаю это.
Бибул открыл было рот, но Юлий тут же угрожающе повел мечом:
– Сиди тихо. Здесь разговаривают мужчины. А ты вовсе ни при чем. – Он снова взглянул на мальчика и заметил, что тот выпрямился, приняв уверенную позу. – Если ты настаиваешь, парень, то я не буду тебя останавливать, но, если честно, от живого будет больше толку, чем от мертвого. По крайней мере сейчас.