Левой рукой Сервилия вцепилась в лицо непрошеного гостя, оставив на нем кровавые следы длинных ногтей. Юлий прорычал что-то нечленораздельное и едва не ответил очередным ударом. Но к счастью, гнев внезапно покинул его, оставив в душе лишь глубокую пустоту. Консул остановился, не в силах сдержать тяжелое прерывистое дыхание. С подбородка капала кровь. Он тупо смотрел на красные точки на полу.
– Так вот каков ты на самом деле, – неподвижно стоя перед Цезарем, медленно произнесла Сервилия.
Он видел, что губы ее уже начинают распухать, и испугался собственной слабости.
Женщина усмехнулась:
– Интересно, что тебе скажет мой сын, когда вы снова с ним встретитесь?
Глаза ее злобно сверкнули, и Цезарь грустно покачал головой.
– Я готов отдать тебе все, Сервилия. Все что пожелаешь, – едва слышно произнес он.
Но любимая повернулась и ушла, оставив его в полном одиночестве.
Когда Юлий вышел в холл, Брут тут же вскочил с дивана. Рядом стояли Октавиан и Домиций. По выражению лиц товарищей Юлий понял, что они все слышали. Брут казался мертвенно-бледным, глаза его словно провалились, и друг внезапно испугался.
– Ты ударил ее? – бесцветным голосом спросил Брут.
Юлий непроизвольно дотронулся до окровавленной щеки.
– Не собираюсь объясняться даже с тобой, – коротко бросил он, направляясь к выходу.
Брут опустил руку на золотую рукоятку выигранного на турнире меча, но в тот же миг Домиций и Октавиан тоже схватились за оружие и встали между друзьями.
– Не смей! – почти крикнул Домиций. – Сейчас же отойди!
Брут медленно перевел взгляд с Юлия на тех двоих, что стояли перед ним с таким угрожающим видом.
– Вы действительно думаете, что способны меня остановить? – спросил он.
Домиций смотрел на него не отрываясь:
– Если это необходимо. Неужели ты считаешь, что меч сможет что-нибудь изменить? Все, что происходит между этими двоими, касается тебя не больше, чем меня самого. Так что остынь.
Брут разжал руку. Открыл рот, чтобы что-то ответить, но передумал и стремительно направился к лошадям. Вскочил в седло и, пришпорив своего жеребца, галопом помчался обратно к воротам.
Домиций вытер со лба холодный пот. Взглянул на Октавиана и ясно увидел волнение юноши, внезапно оказавшегося меж двух сил, которым он не мог противостоять.