С каждым днем Екатерина все сильней привязывалась к своему Платоше, во всем потакала и исполняла все его желания. Новый дворец? Пожалуйста! Золотую ванну, такую, как в Таврическом дворце? Ради бога! Но Зубов все равно скучал, и она это видела и страдала. Нельзя было не признаться самой себе, что прежние возлюбленные испытывали к ней если не страсть, то хотя бы искреннюю приязнь, благодарность и преданность. А новый фаворит лишь позволял себя любить и порою вел себя как капризный ребенок. Пускал бумажных змеев с колоколен, дрессировал подаренную Екатериной обезьянку…
Неторопливо прохаживаясь по анфиладе из комнаты в комнату, Екатерина Алексеевна предавалась грустным размышлениям. Неужели она так изменилась, что уже не может стать любимой и желанной? Мимолетный взгляд в зеркало подтвердил ее опасения. Погрузневшая 62-летняя женщина с дряблой кожей и усталым взглядом ничем не напоминала цветущую, энергичную монархиню, что двадцать пять лет назад без ума влюбилась в молодого поручика конной гвардии Григория Потемкина. А кажется, что все это было вчера…
Неожиданно сзади раздались шаги. Она вздрогнула и обернулась:
— Платоша!
— Я искал тебя, Катенька…
Императрица вспыхнула и бросилась к нему в объятья. Искал! За одно это слово она готова положить к его ногам все богатства мира. Но — спокойствие! Надо держать себя в руках, Платон не любит бурных проявлений чувства.
— Что хотел, дружочек?
— Вот так сразу — "что хотел"! — рассмеялся он, сверкнув белыми зубами. — Соскучился!
У Екатерины заныло в груди от сладкого томления. "Ну и улыбка! Недаром досталась такая фамилия!" — мелькнуло голове.
— Знаю, что скучаешь… Не серчай, мой ангел: дела! Сходи к Храповицкому, поиграй в карты. Или к Безбородко — поговори о политике.
— Не хочу! Надоели эти хохлы! Вот ежели бы…
— Что?
Зубов не ответил. Екатерина внезапно похолодела. Сердце екнуло: "Чего еще ему в голову взбрело? Неужто юную фрейлину себе присмотрел?" Схватила его за руку, едва не порвав кружевную манжету:
— Говори, Платон!
— Отпусти, Катерина, больно! Подружился я тут кое с кем, хотел порадеть о местечке при дворе…
— Кому?!
— Поэту нашему, Гавриилу Романовичу.
Екатерина отпустила руку Зубова и облегченно перевела дух. Так это Державин! Слава Богу…
— Ну что же, Катенька? — настаивал фаворит, устремив на нее голубые глаза. — Возьмешь его или нет?
Она улыбалась и млела под его взглядом:
ebooksa