– Почему? Вспомните старое.
– Не по мне. Слишком много лажаете.
Гас Авратакис не стал отвечать – знал, что этот разговор ни к чему не приведет…
– Вы обещали дать мне какую-то информацию – перешел к делу спецпредставитель
– Точно. Информацию. Вон там, стоит картонная коробка. Под ней – фотография. Взгляните, думаю, будет интересно…
Гас Авратакис отодвинул в сторону коробку с пивом – оно было в стеклянных бутылках без этикеток, действительно, какое-то особенное. Вгляделся в фотографию. Черно-белая, потертая, она изображала группу мужчин с оружием, в полевых костюмах и с вымазанными камуфляжным гримом лицами. Они стояли на фоне какого-то здания и смотрели в объектив прямо и жестко. Типично фронтовая фотография.
– Где это снято?
– Танг Сон Нат, штаб – квартира Группы исследований и наблюдений. Там запрещалось снимать, но там вообще то много чего запрещалось, и без толку.
Полковник взял длинный пруток, пошевелил рдеющие под решеткой для барбекю угли. В траве, которую давно уже не стригли – шелестели цикады, вкусно пахло дымком и горячим жиром, багровое солнце клонилось к земле.
– Черт, как только я думаю, что мы все это можем потерять благодаря распоясавшимся большевикам, просто кулаки сжимаются – проницательно сказал Авратакис, стараясь затронуть самое сокровенное в душе полковника спецвойск
– Да уж… – невесело сказал Дайни – мне довелось встретиться в Сеуле с одним парнем, который сумел смотаться отсюда. Люди плывут на камерах, на самодельных плотах, тонут. Только бы подальше от чарли[55]. Не все спаслись.
– Вы там были?
– До самой эвакуации. Дерьмо еще то. Страшные были времена, мистер шпион, страшные. А вы?
– Стажер при посольстве в Сайгоне.
Полковник понимающе кивнул головой. Авратакис соврал – но полковник этого не знал, а сам специальный представитель директора ЦРУ считал, что ложь во благо – и не ложь вовсе.
– Феникс[56] застали?
– Если я скажу вам, мне придется вас убить.
Полковник невесело усмехнулся
– Кажется, сосиски готовы
За сосисками – настоящими, дареными, с отметками от прутьев раскаленной решетки, истекающими жиром, политыми настоящим армейским Табаско[57], под нефильтрованное пиво, которое полковник где-то ухитрился достать – Авратакис снова напомнил полковнику о Танг Сон Нате. И о фотографии, которая там была снята. Полковник помолчал, потом все же принялся рассказывать.