Свет Старлинг

– Подушку подложите… Вот так, спасибо.

– Сознание частично нарушено, зрачки реагируют на свет, рефлексы в норме…

– Сейчас попробуем…

По левой руке разлилась резкая боль, словно нечто укололо ее. Деми застонала, машинально погладила больное место и открыла глаза.

На нее смотрели сидящие рядом Шерл Прамнион и главный лекарь Нью-Авалона – темный маг по фамилии Флеминг, в старомодном белом халате и с моноклем на левом глазу, а за их спинами другие лекари и медсестры суетились возле медицинских сумок со склянками и инструментами.

– Я уже в аду? – хрипло спросила Деметра, резко вспоминая произошедшее с ней и понимая, в какой скандал угодила. Их все же нашли… Причем нашли в подвале чужого дома, в обнимку.

Голос прозвучал неожиданно глухо – на ее лице оказалась закреплена дыхательная маска, а гибкие трубки, подсоединенные к ней, вели к небольшому баллону с кислородом. На затылок давила эластичная лента от маски. А назойливый шум, не дававший ей покоя в бреду, оказался шумом начавшегося дождя, прерываемого раскатами грома, – ветер дул в их сторону, и капли барабанили по стеклу.

– Полагаю, да, мисс, вы все еще здесь, – мягко улыбнулся ей мистер Флеминг. – Полежите, отдышитесь хорошенько и не пытайтесь больше сорвать маску. Постепенно мы уменьшим концентрацию кислорода до привычного уровня и затем сможем ее с вас снять. С вашим другом тоже все в порядке, не беспокойтесь.

Деми лежала на ковре, посередине комнаты, выход из которой соединялся с люком-ловушкой. Кейп с нее сняли – он теперь был наброшен на спинку одного из кресел, рядом с курткой охотника, а воротник блузы расстегнули на пару пуговиц. Под голову подложили одну из диванных подушек.

Дориан лежал в паре ярдов от нее и находился в сознании, хотя вид у него был такой, будто он предпочел бы умереть. Он даже не смотрел на нее, уставившись в одну точку на потолке.

Лакеи Прамниона развели в камине огонь. Поленья затрещали, сумрачная комната озарилась светом, и сразу стало ощутимо теплее. Лекари вместе с хозяином особняка заняли выжидательную позицию за столиком в углу, и только изредка кто-то из медсестер подходил к ним отрегулировать подачу кислорода.

Деметра закрыла глаза, чтобы не видеть, как за ней наблюдают. Она была благодарна Шерлу за то, что он спас им жизни и не стал вдаваться в расспросы, но понятия не имела, как объяснить ему всю эту ситуацию. Неясно было и то, как она могла завершиться.

Однако вместо того, чтобы придумывать оправдания, Деми вслушивалась в шум дождя и пламени в камине, представляя, что находится в безопасности в своем коттедже на холме.

Задыхаться в той ловушке было ужасно. Она не запомнила ничего, кроме темноты, кашля, попыток вдохнуть… И того, как сильно они с Дорианом вцепились друг в друга, словно сами являлись необходимым для себя воздухом. Это казалось чем-то запретным, недозволенным, даже стыдным. Неужели они и в самом деле могли подумать, что там умрут? Вот же идиоты!

– Принесите носилки, подготовьте все к госпитализации, – донесся до нее голос мистера Флеминга.

Сразу же после послышались шаги.

– Нет, стойте, – сказала Деми, вновь открывая глаза и видя, что лекарь собирается уходить. Ее голос прозвучал так тихо, что он не обратил внимания. Она взялась за маску и рывком сорвала ее с лица. Кислород с легким шипением начал смешиваться с воздухом. – Подождите, мистер Флеминг! Какая еще госпитализация?

– Обычная для подобных ситуаций, мисс Лоренс. Зря вы сняли маску, – заметил лекарь, оборачиваясь к ней и поправляя монокль. – Конечно, все лечебницы переполнены, но мы могли бы организовать для вас отдельные одиночные палаты. Или разместить вас в ваших домах, если будет угодно, под постоянным медицинским присмотром.

– Только не это, – торопливо проговорила Деметра. – Никаких палат и никакого присмотра!

Она представила, как ей придется объясняться перед своим парнем еще и за этот эпизод, и ей сразу поплохело. Дрейк не поймет, не поверит, не примет никаких причин, по которым они могли оказаться в этой ловушке вместе с его братом. Он подумает, что они сговорились за его спиной, или того хуже… начнет ревновать. Это станет последней каплей.