— Кто следит? — изумился Иван. — Что ты выдумываешь?
— А я тебе говорю, могут следить, — настаивал Шурка. — Если кто спросит, куда едем, имей в виду — к родственникам. Понял?
Поехали. Маленький автобус тарахтел и подпрыгивал, как телега. Скоро кончились огни города, дорога пошла через поля, окрестные рощицы, только мелькали огоньки заправочных станций да иногда маленьких деревенек.
— Тетя Валя, наверно, уже дома, — вызывающе говорил Шурка, чтобы все слышали.
— Наверно, и дядя Сережа пришел, — уныло поддакивал Иван.
А Шурка незаметно толкал локтем друга — правильно, так держать!
Шурка представлял, что они разведчики и по приказу советского командования едут на ответственное задание — взорвать мост. Мост усиленно охраняется. Они должны ликвидировать часового. Ползком пробираются к мосту. Резкий взмах, и нож, брошенный безотказной Шуркиной рукой, вонзается часовому в спину. Часовой беззвучно опускается в снег. Укрепить мину, завести часовой механизм — дело техники. Задание выполнено блестяще. Шурку и Ивана награждают. Выступая на митинге в их честь, Шурка скажет:
«Дорогие товарищи, мы сумели выполнить это ответственное задание только потому, что его поручила нам наша Советская родина. Мое участие в этой операции не было главным. Если бы не мой друг Иван, я не справился бы с этой задачей…»
Иван скажет:
«Мой товарищ скромничает. Это он обезвредил часового. Это он установил часовой механизм и сумел…»
Две знаменитости — Шурка и Иван.
Шурка мечтал так яростно, что даже потел. Представляя подробности будущей «операции», он сжимал в кармане рукоятку игрушечного пистолета, который захватил на всякий случай и скрывал от Ивана.
Автобус остановился.
— Кажется, приехали, — сказал Шурка.
Слово «приехали» получилось неожиданно тонким и писклявым. Будто во рту у Шурки провели наждачной бумагой — так пересохло.
Они вышли из автобуса и поплелись в конец села — к реке. Совсем стемнело. Днем было тепло, снег таял на глазах, а сейчас резко и неожиданно похолодало, лужицы затянуло тонким ледком, и он коварно лопался под ногами.
Они шли, прижимаясь к заборам, чтобы никто не заметил. Улица убегала вниз, извиваясь и петляя. В деревянных избах уютно светились окна, где-то по-домашнему брехала собака, ветерок носил по воздуху вкусные запахи.
Прошли метров двести и остановились. Услышали, как затарахтел мотор, зафыркал, лязгая железяками, и звук этот делался постепенно все тише и тише, пока совсем не растаял. Автобус укатил в город. Последний. Вокруг чужое село, холод, а впереди — ночь.
Они побрели, вздрагивая от треска льда под ногами, прижимая к себе завернутые в бумагу весла.
На берегу — ни души. Тихо плещется черная вода. Стало еще холоднее. Пошел мелкий снег, тонко засвистел ветер, задул, закрутил белую крупу, швыряя в лицо.