— Я! — не отставал я.
— Хрен ты сильнее! — бросал вызов Рейим.
— Ты боишься его! — утверждал Парша.
— Не боюсь!
— Тогда толкни так, чтобы он упал, — подсказывал Парша.
Рейим толкал. А вокруг ликовали.
Меня тянуло в поле, к ребятам, мне хотелось работать. Мне хотелось дружить. Но никто ни с кем не дружил. Циклоп и Парша в понятие дружбы вкладывали свой смысл.
Потом всех ребят перевели на пашню, разравнивать мотыгой неровности поливного поля.
К нам прикрепили тракториста Хайдара Бисалама. Бисалам, его прозвище, означало «проглотивший приветствие». Это был странный, известный всем в колхозе мужчина лет тридцати с яйцеобразной, наголо обритой головой, успевший шесть раз жениться и развестись. После первой ночи, наутро, жены убегали. Про это шли разные слухи.
Хайдар ни с кем не здоровался — ни со знакомыми, ни с незнакомыми, ни с отцом, ни с матерью. Проходил мимо, словно сук проглотил. Когда-то старики ругали его за это, осуждали, теперь и они подшучивали над ним. Наверное, Хайдар в детстве стеснялся здороваться, потом не мог начать, боялся, как бы не высмеяли: смотрите, бесприветливый стал приветливым!
Но он, оказывается, не был угрюмым: такие штучки бросал, что Циклоп и Парша сразу поджали хвосты. Он со смаком, хохоча как полоумный, рассказывал такие гадости, что во рту его пенилась слюна.
Меня уже не тянуло на работу, но все равно ходил. Не хотелось показаться слабаком, знал, какой смех это вызовет в классе. И особняком держаться не мог или смеяться, как другие, скрывая неприязнь к Хайдару. Он заметил это, и начал с меня.
— Ух-х, я бы твою мамочку… — и показал руками, что бы с ней сделал, и, хохотнув довольно, глянул, как я реагирую. — Я бы не отказался от ее прелестей…
Меня будто по голове ударили, хотя не совсем понял сказанное.
— Я бы ее вот так бы взял! И вот так бы сделал! — и он показал как под смех ребят.
— Вы что? — воскликнул я. — Не смейте о ней говорить!
Этого Хайдар и ждал: клюнул.
— Я сватаю его мамочку, а он своему будущему папочке говорит — не смейте, ха-ха-ха!
Силы покинули меня, дрожащими руками я поднял с земли камень:
— Еще слово ска…