— Что, здоровым стал?! — загудел Муха. — Меня бы нашел, коль руки чесались!
Чир вытолкнул Мишку вперед:
— Дай ему!
Рыжий разлепил губы:
— Пусть только попробует… — На Мишку он даже не взглянул.
— И что будет? — поинтересовался Женька.
— Увидишь!
— Ну, Миш, давай! А хочешь — подержим, — и Чир двинулся вперед.
Муха остановил его:
— Погоди, пусть вдвоем разберутся для начала, а дальше поглядим.
Мишка не двигался. Не то чтобы он особенно боялся — он понимал, что нужен только для затравки, что при первом же ударе Рыжего кинутся те трое. Право ударить только у него, а ребята здесь для поддержки, словно олицетворяя ту самую справедливость, помогающую в конце концов слабому, но правому взять верх над сильным, но он уже передумал.
— Пойдем, Чир, не надо.
— Да чего ты боишься?.. — начал было Чир.
Но опять вмешался Муха:
— Не хочет — его дело. Но ты смотри, Рыжий, — еще раз, и я сам за тебя возьмусь.
Рыжий молчал и не шевелился, чтобы не спровоцировать собравшихся уходить парней. И тут Женька, которому абсолютно было плевать на Рыжего, Арбуза, правых, виноватых, который пришел сюда лишь за компанию с Чиром, вдруг неожиданно для, самого себя сбросил мяч на ногу и пробил в Рыжего. Хлесткий удар кипятком ошпарил бедро, и Рыжий, взвыв от боли, бросился на Женьку. Чир поспешил на помощь другу. Вдвоем они сбили Рыжего с ног и, придавив коленями к земле, замолотили кулаками; Рыжий извивался и яростно, но безуспешно отмахивался.
С Мишкой случилось что-то вроде припадка. Он прижал руки к груди и, часто стуча кулачками друг о друга, кричал на одной ноте:
— А-а-а… не надо! не надо! не надо!.. зачем вы?! не надо! не надо! не надо… а-а-а! — дергаясь и переступая на месте.
Муха влез в драку и оттащил ребят от Рыжего.
— Хватит с тебя?! — тяжело дыша, спросил Чир. Женька, с досадой разглядывая разбитые костяшки, пошел за мячом.