В коридоре стало тихо. Тяжело дыша и пошатываясь, она отыскала связку ключей и, открыв первую попавшуюся камеру, втащила туда тело. Пленники волной отхлынули к стенам, боясь издать звук.
О таком она читала в книгах. Выпустить пленников, которые, желая отомстить, устроят бунт. Пока они заняты погромами, она с пленниками сумеет улизнуть!
— Я принесла вам свободу! — голос прозвучал неуместно громко и торжественно, никто не двинулся с места. — У меня есть ключи от камер, я освобожу вас.
В ответ тишина.
— Эй, живые есть?
— Уходите, — задушенно зашептал кто-то из толпы.
— Неужели вам не хочется на свободу? — недоумевала она.
— Они все равно найдут, — ответили с другой стороны.
Прежде чем уйти, она связала тюремщика.
По пути открыла все камеры. Караулящий в конце коридора не мог не услышать шаги и громыхание ключа в замочной скважине.
— Кто здесь? — далее последовали угрозы, которые Ниоба перебила криком:
— Бежим по моей команде! — небольшая пауза. — Давай!
Поднялась суета. Как бы сильно они ни были испуганы, когда большинство бросилось к выходу, за ними последовали сомневающиеся. Тюремщик заметался, а Ниоба проскользнула в дверь за его спиной.
Оставив грохот шагов за дверью, она на ходу заглядывала в камеры.
— Я вас вижу, — негромко произнес Эльбирин еще до того, как она успела рассмотреть хоть что-то.
Быть может, вместе с неприязнью к солнцу они обрели способность скрываться в темноте? Несмотря на измененное зрение, Ниоба не сразу сумела найти его, неподвижно сидящего у стены. Стоило лэрту сменить позу, как глаза среагировали на движение.
— Позвольте поинтересоваться, что вы здесь делаете? — легко поднявшись, он приблизился к двери, пока Ниоба дрожащими от напряжения пальцами боролась с замком.
— Мы искали, — шум в коридоре становился тише, и Ниоба побоялась выдать темноте слишком много, — волчонка. Сорока на хвосте принесла, что она и вы здесь, потому мы пришли.
— Полным составом, я полагаю, — белозубо улыбнулся он и, скрестив руки на груди, тяжело вздохнул. — Не нужно меня освобождать.
Замерев, она непонимающе уставилась на пленника. Наклонившись к самой решетке, он прошептал: