– Я хочу, чтобы теперь меня звали Тес, а не Тесси. «Тес» не с двумя «с», а с одной.
Вот что заявила моя дочь однажды после школы.
Я улыбнулась.
– Тес. Очень современно. Мне понадобится некоторое время, чтобы привыкнуть, ведь я с самого твоего рождения звала тебя Тесси.
Она обняла меня.
– Я знаю, мам.
Через несколько лет я везла 13-летнюю Тес с одной «с» на очередной прием у врача. В машине мы обе сидели тихо. Сегодня нам дадут ответ. Тес уже восемь недель терпела бесчувственных врачей и лаборантов: они кололи, тыкали и щупали ее в ходе мириад исследований и анализов, не проявляя к ней никакого человеческого сочувствия.
Тес лежала на холодном металлическом столе на осмотре у пожилого доктора, которого мы никогда раньше не встречали. Он вел себя аккуратно и уважительно. Она тихо разговаривала с ним, а он осматривал ее живот и внутреннюю часть бедра. Ну почему же этот доктор не попался нам сразу?
Осмотр закончился, Тес быстро оделась, и мы втроем: я, дочь и доктор – разместились в небольшом кабинете. Врач заговорил, и мне показалось, что стены сузились, и комната стала еще теснее.
– Вам нужно найти специалиста-онколога. У Терезы лимфобластная неходжкинская лимфома[26].
Время остановилось. Мы с Тес смотрели друг на друга. Все мои мысли обратились в крик. Я хотела, чтобы врач замолчал, но он, как робот, продолжал добивать нас.
– Ей потребуется курс химиотерапии и радиации, – сказал доктор, глядя на меня.
Потом он повернулся к Тес.
– Тереза, заранее готовься к тому, что у тебя, скорее всего, не будет детей. Облучение потребуется для всего живота. Ты должна принять решение, делать эти процедуры или нет.
Тес не сказала ни слова. Мы просто замерли.
Доктор объяснил, как мне найти детского онколога. Я все думала: «Хватит твердить одно и то же». Мне просто хотелось уйти и побыть наедине с дочерью.
Когда мы сели в машину, я спросила, хочет ли она где-нибудь поесть.
– Нет, – ответила Тес. – Я хочу домой.
Дальше мы ехали молча. Я не хотела ждать, пока мы приедем домой, чтобы поговорить, поэтому припарковалась в тени.
– Дочка, я не представляю, что ты чувствуешь.