Я знала, в чем была причина. Среди ночи у меня сместилось ребро. Помню, как наполовину очнулась от нервного сна, когда это произошло. Я даже подумала: «Вот напасть! Это хорошее смещение или плохое? Кость сдвинулась или, наоборот, встала на место? Наверное, с утра будет понятно».
Оказалось, что это было плохое смещение. К утру боль стала невыносимой. Мне казалось, что кто-то всадил мне в лопатку ледоруб, пока я спала.
Это происходило уже в третий раз за два года. Обычно такое случалось, когда я испытывала очень сильный стресс.
Стресс и боль в спине неразрывно связаны. Стресс вызывает напряжение мышц, а напряженные мышцы смещают кости.
Последние несколько месяцев мы с братьями спорили о том, как ухаживать за пожилой матерью. Мама, которой уже перевалило за восемьдесят, начала испытывать приступы паники по ночам. Еще она стала плохо держать равновесие и утратила способность выполнять сложные задачи, например, готовить еду.
Если итальянка не может готовить, сразу ясно – дело плохо.
Когда мама только начала болеть, братья взяли на себя всю заботу о ней. Они отпрашивались с работы, чтобы возить ее к врачам, приводили в порядок ее дом и двор, оплачивали счета. Только братья могли помочь маме, потому что жили с ней в одном городе.
А я жила в 2000 километров от них и совсем не могла помогать за исключением нескольких недель в году, когда мама навещала меня или я приезжала к ней.
Испытывала ли я чувство вины? Еще какое. Я была «плохой итальянской дочерью». По крайней мере, на месте братьев я бы называла себя именно так. Они ничего не говорили мне в лицо, но я-то знала, что они думают: «Она свалила на нас всю работу». Постепенно у нас с братьями испортились отношения. И хотя никто ничего вслух не говорил, я решила, что причина в том, что я почти не участвовала в жизни мамы.
Никто из нас не знал, как именно ей помочь, поэтому мы просто винили друг друга и ссорились. Это можно понять. Мы трое были вожаками собственных стай. У каждого из нас был свой бизнес, и мы привыкли быть главными. Но видя, как мама дряхлеет, мы все чувствовали себя бессильными это остановить, что вылилось в тревогу, уязвимость и раздражительность.
Наверное, мне стоит говорить только за себя, но я предполагаю, что братья испытывали то же самое.
И вот ребро сместилось в самый разгар семейного конфликта.
В глубине души я понимала, что боль и проблемы со здоровьем вызваны эмоциональными причинами. В своей медицинской практике по управлению болью я постоянно диагностирую подобные реакции на стресс.
Однако я также знала, что для решения проблем с ребром мне понадобится физиотерапия. Поэтому я попросила в регистратуре отменить всех пациентов и записалась к своей подруге-физиотерапевту Холли.
Как только она вошла в смотровую и спросила, что со мной случилось, я начала практически бесконтрольно рыдать. Как будто внутри меня прорвало дамбу. «Мы с братьями ссоримся из-за того, что происходит с мамой, и я не знаю, как решить эту проблему».
Я все плакала, плакала, плакала – если честно, это было больше похоже на вой. И одновременно я чувствовала, как в больном месте у лопатки начинает происходить что-то странное. Холли еще даже ко мне не притронулась, но ощущение было таким, будто кто-то схватил тот узел и начал сильно сжимать.
Давление усиливалось, пока я не почувствовала, что тугой комок в мышце на спине вот-вот взорвется.
Когда боль достигла пика, внутренний голос четко и ясно сказал: «Ты не виновата».
И тут до меня дошло. На подсознательном уровне я корила себя за эту ситуацию с мамой и братьями. Мне казалось, что я могла стать причиной ухудшения маминого состояния – или как будто могла предотвратить это, оставшись в городе своего детства вместо того, чтобы переехать.
Конечно же, эта мысль была нерациональной, но я в нее верила – как минимум на эмоциональном уровне. Это лишь доказывает, что между сердцем и головой не всегда есть связь.
ebooksa