И в самом деле, смотреть было не на что. Комната была практически пуста, не считая кровати, дивана и компьютерного стола.
Трэвис тихо продолжил:
– У меня зависимость от таблеток. Я отправляюсь в наркологическую клинику на детоксикацию.
Правда чуть не сбила меня с ног. Как я могла этого не заметить? Меня охватило множество эмоций: боль, вина, стыд, сочувствие, злость, но сильнее всего я чувствовала любовь.
Я подошла к нему, своему сыну ростом метр девяносто, обняла и усадила рядом с собой на кровать. Мы оба плакали, и я держала его в руках и тихонько качала.
– Я люблю тебя, – шептала я. – Я так тобой горжусь.
Решение Трэвиса отправиться на детоксикацию было таким же внезапным, как и авария. Я была шокирована его честностью и храбростью.
– Я с тобой, – говорила я. – И сделаю все, чтобы тебе помочь. Хоть меня там не будет, знай, душой я всегда рядом.
Множество раз я смотрела телепередачу «Интервенция»[28] и даже не подозревала, что мой сын попадет в такую же ситуацию.
Я была соцработником и знала, как можно поддержать Трэвиса, поэтому попросила маму и племянника позвонить ему, чтобы приободрить и сказать, что они тоже на его стороне.
Когда сын поговорил с ними и положил трубку, за ним как раз приехала машина. Он взял свой чемодан, улыбнулся мне и сказал:
– Решила устроить свою собственную интервенцию, да?
Я улыбнулась в ответ.
– Ну вроде того.
Трэвис обнял меня на прощание и вышел из дома.
Возвращение сына прошло не без проблем: один раз он сорвался и снова стал принимать таблетки, но был решительно настроен победить зависимость раз и навсегда. Со второй попытки Трэвис все-таки смог пересилить пагубную привычку и с тех пор никогда больше к таблеткам не возвращался.
Правда, исцелившая меня
«Просто прекрасно! – раздраженно пробормотала я себе под нос, перекатываясь на бок, чтобы встать с постели. – Неужели мне мало всего остального? Опять эта дурацкая боль в лопатке, еще не хватало».