Флибустьер

— Если бы не прятались, уплыли бы вместе с командой, — пожал плечами я. — Хотя, может, вы их ещё догоните, они недалеко ушли. Может, даже вернутся за вами, если попросите.

Падре кинулся к борту, шлюпка с командой виднелась в полукабельтове от нас, испанцы потихоньку гребли, стараясь не опрокинуть перегруженную шлюпку.

— Сами прыгнете, или вам помочь, святой отец? — спросил я. — Пророк Иона прыгнул сам.

Келарь фыркнул, подобрал полы сутаны, перебрался через фальшборт, готовясь к прыжку. Но стоило ему только глянуть в морскую пучину, как он вцепился клещом в планширь, не в силах сделать больше ни шагу.

— Я помогу, — сказал Робер.

Француз извлёк шпагу из ножен, ехидно улыбнулся и кольнул священника в толстую спину. Падре вскрикнул, обернулся, Робер кольнул ещё, несильно, но чувствительно. Священник тут же расцепил пальцы и прыгнул в море с коротким воплем. Плеснуло, мы глянули за борт, святой отец с головой погрузился под воду, и только выбритая тонзура виднелась в пучине.

— Не потонет, — сказал Жорж. — Такие толстые не тонут.

Мы снова рассмеялись. Куча ценностей на палубе продолжала расти, флибустьеры методично потрошили всё, каюты, кубрик.

Я прошёл в капитанскую каюту, поглядел на дырки от картечи в переборках, пошарил в вещах. Ничего особо интересного. Несколько карт, судовой журнал. Поискал навигационные приборы, у нас оказались лучше. Подзорной трубы или чего-нибудь подобного у испанца вовсе не нашлось. Одежда была мне мала, пусть лучше парни забирают, так что я просто вышел с пустыми руками. Туда сразу поспешили Гастон и Ханнес, а я отправился инспектировать трюм.

Там уже бродили Шон с Эмильеном, заглядывая во все ящики, мешки и бочки.

— Как улов, господа? — спросил я.

— Какао, табак, — отозвался Шон. — Недурственно. К нам, наверное, всё и не влезет даже.

— Возьмём, сколько получится, — сказал я. — Что на Гваделупе можно подороже сбагрить?

— А пёс его знает, — сказал Эмильен.

— Тогда берём то и другое поровну, — рассудил я.

Теперь нам предстояло перегрузить всё это добро на «Ориона», поделить всю мелкую добычу и рвать когти отсюда. Пушки слышно далеко, и я не хотел, чтобы какой-нибудь излишне ретивый патруль сунул сюда свой любопытный нос.

Глава 36

«Эсмеральду» так и оставили качаться на волнах вместе с капитаном, висящим на рее. Груза набрали под завязку, полный трюм награбленного добра служил приятным дополнением к славной победе, которой радовались все. Я, наверное, впервые видел всю команду в таком приподнятом настроении. Развесёлые шанти далеко разносились над морскими волнами, и мне хотелось, чтобы этот момент длился как можно дольше.

Шхуна ползла на юг, к Гваделупе, ещё одной крупной французской колонии. Бас-Тер, один из многих, он же Форт Уэль, считался здесь довольно многолюдным и богатым городом, настоящим центром торговли, и я надеялся выгодно сбыть там награбленное, пусть даже по заниженной цене. Если бы мы могли переправить этот табак и какао за Атлантику, то озолотились бы, но мы не могли. Я бы не рискнул пересекать океан на «Орионе», даже со средствами навигации двадцать первого века.

Ювелирку и деньги поделили сразу, и мне досталось два золотых перстня. Один был с плоским изумрудом или его имитацией, другой был из чистого золота, с узором в виде листьев. Раньше кольца я не носил, но теперь, глядя на пиратов, увешанных золотом, решил надеть оба. Встречают здесь по одёжке, это я хорошо помнил. Золотой крест келаря достался Адуле, и негр теперь щеголял здоровенным крестом, будто настоящий гангстер из негритянского гетто. Остальным тоже досталось, никто не ушёл обиженным, разве что два новичка в дележе добычи не участвовали.