Серенький волчок

Меня захватывало безумие. Еще не поздно было отступить.

В голове отчетливо раздался голос: «А как же Катюша»? И этот голос вернул меня в реальность. Стало спокойно и легко, словно мне вкололи анестезию.

Я двинулся вперед. Мне казалось: я плыву по воздуху, бесшумно и плавно. Очень медленно я зашел мальчишке за спину. До него оставалось метров пять. Он по-прежнему стоял неподвижно. Я положил пакет на землю, просунул палец в кольцо спускового механизма волчьей головы. Подошел еще ближе. И тут до меня дошло: сын Куприных – лунатик! Сразу такая злость на самого себя взяла за дурацкие мысли. Какой там дьявол! Мальчишка просто спал. И умереть во сне выходило для него лучшим вариантом. Я повернул волчью голову боком, поднес пасть к горлу пацана и потянул за спуск. Сквозь щелканье механизма уловил хруст. Он был тихий, словно надломили сырую деревянную рейку. Мальчишка дернулся и захрипел, глаза у него сильно выпучились. Я снова нажал на спуск – челюсти раскрылись, и тело упало на траву. Наверное, перебило и сонную артерию, потому что крови хлынуло много. Я уже не выдерживал. Отвернулся и приложил волчьи клыки к телу с боку. Клацнуло. Потом еще раз. Что-то утробно булькнуло. Мальчишка затих.

Я рванул в кусты, так быстро, как позволяли лапы на ботинках. Вспомнил о пакете. Вернулся и забрал. Помчался в глубь леса, часто петлял, чтобы запутать следы. В низине остановился. Переобулся в калоши. Сунул в пакет волчью голову и ботинки с лапами. Мохнатая башка была мокрой, особенно возле пасти. Оставалось надеяться, что кровь не капала, пока я бежал в низину.

Следовало подумать, как возвращаться домой. Выйти из леса где-нибудь подальше и двинуться по дороге, словно от шоссе? Но это выглядело бы очень подозрительно. Если бы кто-нибудь из поселковых меня заметил, ночной поход потом обязательно вызвал бы вопросы у следователей.

Я решил вернуться по тому же пути. Миновал низину и по дуге пошел в сторону дома.

Никто меня не видел. Я добрался благополучно. В прихожей аккуратно положил пакет на коврик и осмотрел себя. Кровь была на пальцах, на рукавах куртки и джинсах. Я разделся догола, на цыпочках прошел в ванную и наскоро вымылся под душем. Потом принес из мастерской два пластиковых мешка. В один положил снятую одежду, калоши и входной коврик, а в другой засунул пакет с волчьей головой и ботинками. Отнес все это в мастерскую и спрятал в тайнике.

Я набрал ведро воды, налил туда моющих средств, какие нашлись в доме, и тщательно вымыл пол в прихожей и ручки входной двери. Когда закончил с уборкой – залез в ванну и долго драил себя мочалкой.

В голове настойчиво повторялось: «Правосудие! Правосудие!». Я чувствовал, как от горячей воды уходит из тела озноб. Возникло ощущение, будто случившееся этой ночью мне только приснилось, пока я лежал в ванне. Потом стало тошно и мерзко. Я принялся убеждать себя, что по справедливости ответил злу его же оружием.

На кухне я выпил стакан коньяка и пошел в мастерскую. На всякий случай возле места с тайником я наплескал морилки, перевернул короб со стружкой, вылил туда лак. Все выглядело так, словно в этой части мастерской давно не убирали.

Уже светало. Я поднялся в комнату Катюши. Сел в кресло. Долго сидел. Накатывала дрема. А потом на шторах появились отблески. Я тихонько глянул в окно и увидел полицейский уазик с мигалкой. Он проехал мимо дома, свернул с дороги и двинулся в сторону леса. Я понял: тело обнаружили, но не ожидал, что это случится так скоро. Прошло лишь несколько часов!

Я давил панику. Убеждал себя, что все сделал правильно и аккуратно. Однако иррациональный страх нашептывал: ты мог упустить важные мелочи! Я ждал: вот-вот в дверь позвонят и прикажут: «Откройте, полиция!». Нервы не выдерживали. Я выпил еще стакан коньяка. Достал пистолет и проверил обойму. Решил: если за мной придут – живым не сдамся, пущу пулю себе в голову.

И тут я спохватился: да ведь Куприн не догадывается о Катеньке! Какой толк в смерти мальчишки, если писака не будет знать, что сын – это расплата! Я схватил ручку и бумагу, включил настольную лампу и набросал записку. Объяснил все коротко и ясно. Потом подошел к окну.

Уазик стоял возле их дома. Через минуту выбежал Куприн. Сел в машину, и они поехали к лесу. Выскочила Елена, она побежала туда же.

Шли часы, но за мной не приходили. Я немного успокоился.

В поселке быстро узнали о случившемся. К дому писателя и в лес потянулись любопытные. Нарисовались журналисты. Но полицейские быстро шугнули всех. Наш участковый с убитым видом колесил на мотоцикле по улочкам. До пенсии ему оставался год.

Я взял сумку и отправился к магазину. Нужно было узнать, что болтают люди.

Возле магазина образовалось сходка, народ шел сюда за новостями. Выдумывали всякое. Ребятня пустила слух о крысах-мутантах: они, якобы, из московского метро перебрались в леса. Мужики вспомнили, что в соседней деревеньке работают гастарбайтеры. Какая-то тетка уверяла, будто лично видела в поселке маньяка-педофила. В общем, только про инопланетян не говорили.

Я вернулся домой, посидел с биноклем у окна, но ничего важного не увидел. Журналисты лазали по поселку. Они приходили и ко мне, но я не открыл.

Вечером я снова пошел к магазину.