Призрак Оперы. Тайна Желтой комнаты

– Но его лицо вы видели? – тут же спросил Рультабийль.

– Нет, не видел. Неужели вы думаете, что я открывал мешок?

Я думал, что это огорчит Рультабийля, однако он внезапно подошел к господину Дарзаку и проговорил:

– Ах, так вы не видели его лица? Но это же прекрасно! – Журналист пожал господину Дарзаку руку и продолжал: – Но главное не это. Сейчас нам важно не замкнуть круг. И вы, господин Дарзак, поможете нам в этом. Погодите-ка!

С радостным видом Рультабийль встал на четвереньки. Теперь он напоминал повадкой собаку: ползал по всей комнате, заглядывал под стулья, под кровать – точно так же, как делал это когда-то в Желтой комнате; время от времени он поднимал голову и говорил:

– Все-таки я что-нибудь да найду. Что-нибудь, что нас спасет.

Бросив взгляд на господина Дарзака, я спросил:

– Но разве мы уже не спасены?

– Я найду что-нибудь, что спасет наш мозг! – повторил Рультабийль.

– Парень прав, – заметил господин Дарзак. – Нам обязательно нужно узнать, как этот человек вошел сюда.

Внезапно Рультабийль встал, держа в руках револьвер, который он выудил из стенного шкафа.

– Вы нашли его револьвер? – проговорил Робер Дарзак. – По счастью, он не успел им воспользоваться.

С этими словами господин Дарзак вытащил из кармана пиджака собственный револьвер, который спас ему жизнь, и протянул его молодому человеку:

– Вот настоящее оружие.

Рультабийль прокрутил барабан револьвера Дарзака и вытащил стреляную гильзу, затем сравнил этот револьвер с другим, найденным в шкафу и принадлежавшим убийце.

Это был «бульдог» лондонской фирмы; он казался совсем новеньким, все патроны в нем были целы, Рультабийль признал, что из него еще не стреляли.

– Ларсан прибегает к огнестрельному оружию только в крайнем случае, – пояснил он. – Он не любит шума. Будьте уверены, он хотел лишь напугать вас, иначе выстрелил бы не раздумывая. – Рультабийль отдал Роберу Дарзаку его револьвер, а оружие Ларсана спрятал в карман.

– Теперь оружие ни к чему, – проговорил господин Дарзак и покачал головой. – Клянусь вам, совершенно ни к чему.

– Вы полагаете? – осведомился Рультабийль.

– Уверен.