Бегущий человек. Худеющий (сборник)

22
18
20
22
24
26
28
30

– Не имеет значения, – сказал он. – Я еду домой.

– Он узрел свет! Благодарение Богу! Наконец он увидел свет! На какой аэродром приземлишься? Ла-Гуардиа? Кеннеди? Я заеду за тобой.

– Я за рулем, – ответил Билли. Сделал паузу. – Я хочу, чтобы ты позвонила Майку Хустону, Хейди, и сказала ему, что ты передумала насчет вашего с ним договора.

– Насчет чего? Билли, что?.. – По изменению ее интонации он понял: она точно знала, о чем идет речь, – испуганный тон ребенка, попавшегося на краже конфеток. И вдруг его терпение иссякло.

– Невменяемое состояние, – сказал он. – Сошел с ума и опасен, короче говоря. Я уладил свою проблему и счастлив буду отправиться туда, куда вы решили меня поместить, – в клинику Глассмана, в санаторий для душевнобольных, в дурдом, на акупунктуру. Но если меня легавые сцапают, когда я въеду в штат Коннектикут, и упрячут меня в дурдом Норуока, ты, Хейди, об этом очень сильно пожалеешь.

Она заплакала.

– Мы только делали то, что считали наилучшим для тебя, Билли. Когда-нибудь поймешь.

В голове зазвучал голос Лемке. Не твоя ошибка… есть другие причины… у тебя есть друзья. Отбросил прочь воспоминание, но мурашки успели поползти по спине, рукам, даже по шее к лицу.

– Ты только…

Он замер, услышав теперь голос Джинелли. Ты только сними его. Сними. Уильям Халлек сказал, чтобы ты снял с него проклятие.

Рука. Кисть руки на сиденье. Широкий золотой перстень с алым камнем – рубином, наверное. Темные тонкие волоски на нижних суставах. Рука Джинелли.

Билли с трудом проглотил, в горле щелкнуло.

– Ты только объяви эту бумагу аннулированной, теряющей силу, – сказал он.

– Хорошо, хорошо, – торопливо согласилась она и снова попыталась оправдаться: – Мы ведь… я только делала все ради… Билли, ты становился таким худым и говорил такие безумные вещи…

– О’кей.

– Ты говоришь таким тоном, словно ненавидишь меня, – сказала она и снова расплакалась.

– Не будь глупой, – сказал он, в общем-то не отрицая. Голос его стал поспокойнее. – Где Линда? Она дома?

– Нет, она опять уехала на несколько дней к Роде. Она… понимаешь, она расстроена очень всем этим.

Еще бы, подумал он. Она побывала прежде у Роды и вернулась домой. Знал, потому что сам говорил с ней по телефону. И вот снова туда уехала. Что-то в словах Хейди навело на мысль о том, что на сей раз дочь поехала по собственной воле. Не узнала ли она, что ты и твой старый Майк Хустон работали сообща над тем, чтобы ее отца признали сумасшедшим? Не так ли все произошло, Хейди? Впрочем, это не имело значения. Линда уехала – вот что было важно.

Взгляд его упал на пирог, который он положил на телевизор в номере мотеля в Норт-Ист-Харборе. Корка медленно едва заметно пульсировала вверх и вниз, словно билось некое кошмарное сердце. Важно было, чтобы дочь не подходила близко к этой вещи. Это было опасно.