– Лучше пусть она там побудет, пока мы не утрясем наши проблемы, – сказал он.
На другом конце провода Хейди громко всхлипывала. Билли спросил ее, в чем дело.
– В тебе все дело. Ты говоришь так холодно.
– Ничего, разогреюсь, – ответил он. – Не беспокойся.
Какой-то момент она проглатывала свои всхлипывания, пытаясь овладеть собой. Он ждал, когда она успокоится, не испытывая нетерпения – лишь полное равнодушие. Ужас, который он испытал, обнаружив, что предмет, лежащий на сиденье, рука Джинелли, был последней сильной эмоцией нынче вечером. За исключением припадка безудержного смеха – несколько позднее, разумеется.
– Как ты выглядишь? – спросила она наконец.
– Пошло некоторое увеличение веса. Достигло ста двадцати двух.
Она ахнула.
– На шесть фунтов меньше, чем в день твоего отъезда!
– На шесть фунтов больше, чем мой вчерашний вес, – спокойно заметил он.
– Билли… я хочу, чтобы ты знал – мы все-все можем уладить, сможем понять друг друга, поверь. Самое главное, чтобы ты поправился, а потом уж все выясним. Если нужно, поговорим с кем ты захочешь, чтобы все было начистоту. Я на все согласна. Ну просто мы… мы…
О Боже, сейчас опять завоет, подумал он. Но был удивлен ее словами, сказанными вслед за тем. Они даже тронули его, и на какой-то миг она стала прежней Хейди, а он – прежним Биллом Халлеком. Даже мимолетно подивился своей черствости.
– Я брошу курить, если хочешь, – сказала она.
Билли посмотрел на пирог на телевизоре. Корка медленно колыхалась вверх и вниз, вверх и вниз. Вспомнил, как темно было, когда старый цыган надрезал ее ножом. Что за красные комки лежали внутри него? Клубника? Нечто живое? Подумал о собственной крови, которая стекала в пирог из раны. Подумал о Джинелли. Волна человеческой теплоты пропала.
– Лучше не бросай, – сказал он. – Когда бросаешь курить, становишься жирным.
Позднее он лежал на застеленной кровати, заложив ладони за голову и глядя в темноту. Было без четверти час ночи, но спать абсолютно не хотелось. Только теперь, во мраке, разрозненные воспоминания о том промежутке времени, который прошел между обнаружением оторванной руки Джинелли и его разговором по телефону с женой, улеглись в последовательности.
Какой-то слабый звук слышался в его комнате.
Звук был. Похожий на дыхание.
Нет, это не было игрой воображения. Такие слова – для его жены, но не для Билла Халлека. Ему-то лучше было ведомо, что некоторые странные вещи вовсе не были игрой воображения. Раньше в это поверил бы, но не теперь. Корка шевелилась, как кожа над живой плотью. Он знал, что даже теперь, спустя шесть часов с тех пор, как Лемке вручил ему пирог, алюминиевая фольга под ним по-прежнему теплая.
ebooksa