Берегитесь Ченов

В любом случае то, что моя мать – наркобарон, играет нам сейчас только на руку, так что, возможно, мне и не стоит раздувать скандал.

– Ладно, – говорю я, крепко сжимая второй пакетик. – Теперь что. Нам нужно решить, кому выпадет эта честь. Подсыпать порошок в напитки, что, по сути, вообще далеко не почетно, – добавляю я. – Может быть, ма сможет это сделать? В конце концов, она же уже проворачивала такое на свадьбе Тома и Жаклин?

Ма тут же начинает сиять, как будто я только что удостоила ее чести совершить какой-то благородный поступок, а не попросила подсыпать что-то в напитки.

– Вай, я? Правда?

– Такое ощущение, что ты считаешь это похвальным…

Ма выхватывает у меня пакетик.

– Да! Да, хорошо, я все сделаю. Спасибо за доверие.

Она прижимает пакетик к груди, практически сияя от радости. Старшая тетя и вторая тетя кивают и фальшиво улыбаются, как будто они Тейлор Свифт, и только что их заветный «Грэмми» получила Адель.

– Ладно. Что ж, здорово, что мы со всем разобрались. Может быть, старшая тетя и вторая тетя отвлекут гостей, пока ма будет засыпать порошок в напитки? Так было бы проще.

Они буркают в знак согласия, и мы всей гурьбой выходим из туалета. Ма всю обратную дорогу в сад бежит вприпрыжку, и ее варан на голове тоже весело подпрыгивает. У меня какие-то неправильные гены, что ли? Сомневаюсь, что я смогла бы так же радоваться тому, что мне нужно подсыпать что-то человеку в напиток.

Когда мы возвращаемся в сад, я присоединяюсь к Нейтану, в то время как мама и тети идут к столику с напитками.

– А, вот и ты, – восклицает Нейтан. – Рад, что ты вернулась.

Мне кажется, или он как-то фальшиво улыбается? Я хочу отвести его в сторону, чтобы поговорить, но меня сразу же отвлекают друзья и родственники, которые пришли поболтать с нами. Да еще и Стафани вечно вертится вокруг и время от времени фотографирует. К тому же, что бы я сказала Нейтану? С чего бы мне вообще стоило начать рассказ об этом безумном дне? Так что вместо этого я просто улыбаюсь ему в ответ и продолжаю вести светскую беседу с нашими гостями, притворно смеясь и пытаясь поддерживать эти бессмысленные разговоры о том, как великолепно устроен праздник, или как чудесно мое платье, ведь это же еще и оригинальная вещь индонезийского дизайнера.

Помимо всего этого я краем глаза наблюдаю, как ма, старшая тетя и вторая тетя толпятся вокруг столика с напитками, хлопая руками и время от времени перекрикиваясь.

Спустя несколько мгновений эта компашка наконец расходится, и ма с довольной улыбкой на лице несет поднос с бокалами шампанского. Они обегают глазами сад, замечают Стафани, фотографирующую Энни и Криса, и направляются к ней.

– Стафани! – окликает ее ма с широкой улыбкой. – Ты так усердно работаешь. Ты такая хорошая девочка, очень хороший фотограф, очень хороший.

Боже, неужели эта женщина не может добавить хоть капельку актерского мастерства? Эти ее фразы звучат так неестественно и наигранно, даже слишком, что она с таким же успехом может просто закричать: «Я ЗАМЫШЛЯЮ КОЕ-ЧТО НЕХОРОШЕЕ». Стафани опускает камеру и хмуро смотрит на ма. Я прикусываю нижнюю губу. Как, черт возьми, ей вообще удалось накачать шаферов на свадьбе Тома?

Тут я вспоминаю, что там участвовала четвертая тетя. Ну, конечно. Четвертая тетя, небось, вела себя намного спокойнее, в отличие от этой. Тем более, к тому времени друзья жениха уже были пьяные, так что все было еще проще. Так, мне нужно вмешаться и помочь ей.

– Прости, я на секунду, – бормочу я, выскальзывая из объятий Нейтана и собираясь присоединиться к Стафани и ма.

– Мэдди, я просто говорила Стафани, как она хорошо справляется с работой, – восклицает ма, когда я подхожу.