Однако на этот счет вехот был непреклонен. Хотите готовить — готовьте снаружи. Даже превращаясь в корабль, огня он на борту не допускал.
Впрочем, Мектиг уже заканчивал. Он развел костер по старому дармагскому способу, из одного полена. Просто отрубил часть ствола, поставил колоду на торец и еще немного поработал топором, распахивая ее на части. Как деревянный торт, но не до самого низа. Закончив, он запихал внутрь свернутую бумажку, плеснул немного масла и жира, поджег все это — и получил настоящий переносной костер. Тепла от него исходило немного, зато готовить оказалось поразительно удобно.
Ели молча. Разогрели в котле рыбную сыть — густой суп на травах, который Мектиг сварил еще вчера, когда искатели были на одном из островков у северной оконечности Хумугишиша. Там было чуть теплее, так что перед тяжелым походом они переночевали и запаслись провизией.
Теперь Мектиг отрубал куски мороженой сыти прямо топором и бросал в котел, где те сразу начинали исходить паром. Пахло вкусно, заманчиво.
— Ты где так стряпать-то научился, льдоголовый? — почти дружелюбно спросил Плацента. — У меня мамка так вкусно не стряпала… хотя это не комплимент ни кира.
Мектиг ничего не ответил. Его одолевали другие размышления. Озираясь по сторонам, дармаг искал укромное место. Хоть что-нибудь.
Но вокруг была только снежная равнина, ледяные холмы — и небо. Черно-зеленое, сияющее призрачным светом небо.
— Мне вспоминаются легенды о Белом Криабале, — неспешно говорил Дрекозиус, отхлебывая горячую сыть. — Я ведь немного почитывал литературу на эту тему, когда начал видеть вещие сны. Было любопытно узнать, с чем же таким я имею дело — да и кому бы на моем месте не было?
— И че там за легенды, тля? — хмыкнул Плацента.
— Да ничего интересного, — ответила Джиданна. — Белый Криабал пропал в незапамятные времена, еще при Колдующем Императоре. Я тоже слышала краем уха. Его многие искали, но так и не нашли. Ходили слухи, что его стережет Оледенелый.
— А это че за кирня такая?
— Ужасное ледяное чудовище. Громадный Всерушитель-хримтурс или что-то вроде того. Из изначальных, типа Таштарагиса.
— На самом деле это только одна легенда из множества, дочь моя, — мягко уточнил Дрекозиус. — Белый Криабал — это настоящее сонмище слухов. Лично я знаком ни много ни мало, а с восемью легендами на его счет — и они поразительно различны. По одной легенде он где-то в недрах земли и его стережет древний дракон. По другой — в могильном кургане под охраной свирепого драуга. По третьей — в сокровищнице самого Бельзедора и опутан темными чарами. Но, судя по тому, что он где-то здесь, в Хумугишише, рядом с Южным полюсом… полагаю, это все-таки Оледенелый.
Мектиг в разговоре не участвовал. Его взгляд становился все более тоскливым. Плацента первым заметил, что дармагу не по себе, и ехидно спросил:
— Ты че как ежа рожаешь, льдоголовый? Гнома хочешь сделать?
— Да, — выдавил Мектиг.
— И че ты тут сидишь, тля? — сплюнул полугоблин. — Отойди от меня подальше, тля, да делай его.
— Не могу, — ответил дармаг. — Негде.
— Негде?.. Негде?! Тля, ты окирел, деревянно-кирпичная стенка?! Отойди на кир, сурака террегкх макнор, и делай где хочешь! Бык тупорылый… тля, это я не про тебя!
Но Мектиг даже не среагировал на оскорбление. Ему смертельно хотелось по большой нужде, но он не видел, где это сделать, чтобы его не увидели.