— Радостно это слышать. А что насчет принесенных мной предметов? Они были для чего-либо полезны?
— Мы изучили их, — ответил Мазетти. — Гримуар пролил свет на жизнь и деяния того безумного волшебника — теперь мы знаем больше о нем и, что еще важнее, об Антикатисто. Но о самых важных вещах там все-таки не очень много. К примеру, мы узнали, что в тот краткий период, когда в его руках был Черный Криабал, он проводил какие-то ритуалы. Но какие именно? Об этом в книге почти ничего.
— Он обратил своих слуг в какую-то необычную форму нежити, — сообщил Массено.
— Да, это мы поняли. И еще он экспериментировал с Тьмой, пытался создавать ее элементалей, призывал каких-то тварей… но подробностей он приводить не стал. Все время ограничивался фразами: «это самоочевидно» и «ну дальше понятно».
— Да, я тоже это заметил, — кивнул Массено. — Но я надеялся, что сведущие в волшебных науках увидят больше меня.
— Жаль, но нет. Что же до его жезла… что ж, это самый обыкновенный жезл. Простенький инструмент, упрощающий прием маны и фокусировку заклинаний. Это даже не артефакт Бакулюмуста, а всего лишь типовая палка волшебника, вы можете купить такую в любой лавке. Он даже не представляет исторической ценности, поскольку принадлежал мелкому, ничем не выдающемуся бакалавру. С вашего позволения, мы отправим его на переплавку.
— Поступайте, как вам будет благоугодно.
— Очень жаль, что вы не прихватили его костей, святой отец, — задумчиво произнес Мазетти. — Хотя бы одной.
— Костей?.. — удивился Массено. — Для чего?
— Мы бы вызвали его дух. Получили бы информацию из первых уст.
— Я не стал бы помогать вам в этом, даже если бы знал о подобной возможности, — с отвращением произнес Массено. — Некромантия — богопротивное занятие, порицаемое всеми святыми отцами. Перед тем как покинуть ту башню, я предал останки ее несчастных обитателей упокоительному огню.
— Да, мы знаем, — хмыкнул Медариэн. — Там я тоже вчера побывал. Вы не оставили нам даже пепла, святой отец.
— Можно попробовать призвать и через личные вещи, — произнес Мазетти. — У нас есть жезл, гримуар… хотя ладно, не так уж нам это и нужно, — добавил он, заметив плотно сжатые губы монаха. — Нас интересует не тот сумасшедший, а тот, кем он вдохновлялся. И вот здесь мы видим именно что, можно сказать, его останки…
— Частицы кристаллизованной плоти, — кивнул Массено. — Я тоже прочел эту книгу.
— Да. Мы их проанализировали — они подтверждают, что Радож Токхабаяж преобразовал себя в высшего первостихийного элементаля. Живой сгусток Тьмы.
— Вот видите.
— Но мы знали это и раньше, святой отец. Это вовсе не означает, что он вернулся к жизни.
— Не означает. Но я знаю, что я видел.
— Вы не можете быть абсолютно уверены, — устало повторил Мазетти. — Элементали Тьмы — не уникальное явление. Да и среди нечистой силы есть существа, которые от них почти не отличаются.
— На взгляд непосвященного, — добавил Медариэн.