— Сложно сказать… — протянул Мазетти. — Легендарный Катисто после обращения в высшего элементаля Света прожил всего пять лет. Говорят, то были самые счастливые пять лет в истории Парифата. Потом он… информация об этом туманна и противоречива, но все сходятся на том, что более его никто никогда не встречал. Антикатисто, однако ж, прожил подольше — более того, сумел возродиться, казалось бы, из совершенного небытия. Как ему это удавалось? Чем он кормился, где получал необходимую Тьму?
— Возможно, что возродился он даже не один раз, а дважды, — добавил Медариэн. — Тот промежуток в тридцать лет… где он был все это время? Неужели просто тихо сидел в своей башне?
— У вас есть мнение на этот счет, коллега? — спросил Мазетти.
— В отличие от вас я не был знаком с мэтром Токхабаяжем. Меня в те времена еще просто не было на свете. Но вы даете лестную оценку его разуму — и я далек от того, чтобы подвергать ваше мнение критике. Возможно, даже после преобразования в чистую Тьму он не сразу утратил рассудок. Возможно, какое-то время в нем еще жила прежняя личность, и какое-то время он боролся с переменами внутри себя. Возможно, он просто позволил себе… исчезнуть.
— Исчезнуть?..
— Да. Осознал, что сотворил нечто ужасное и непоправимое, — и просто добровольно перестал существовать. Однако потом… потом он возродился. Но к тому времени Тьма изменила его бесповоротно — и он был уже совсем не он. Именно тогда он явился в Мистерию и стал творить непростительные вещи.
— Интересная теория, — сказал Мазетти. — Это объясняет тридцатилетний промежуток. Вы в самом деле считаете, что так все и было?
— Это возможно. Элементали ведь не обладают жизнью в привычном нам понимании. Это просто одушевленные сгустки однородного вещества или энергии. А тот, кто не живет…
— …Не может и умереть, — закончил Мазетти.
— То есть элементали все-таки бессмертны? — уточнил Массено. — Мне кажется, что до этого говорилось обратное. Разве здесь нет противоречия?
— Элементали не бессмертны, потому что они не живы, — объяснил Мазетти. — Элементаля можно расточить, рассеять, но не убить. И если элементаль разумен и при этом охвачен некой идеей, если он одержим желанием вернуться — он вернется. Снова воплотится в своей стихии. Возможно, на это ему потребуются годы. Даже века. Но он вернется.
— В таком случае я не понимаю, почему вы так упорно не желаете признать, что Антикатисто снова ходит по земле, — покачал головой Массено.
— Понимаете, святой отец, мы убивали Антикатисто дважды, — ответил Мазетти. — И в первый раз мы действительно просто расточили его. Это было очень сложно, мы сражались с ним много лун… но общими усилиями мы справились. Однако это его не убило — и он действительно вернулся. Это заняло у него почти восемнадцать лет — но он вернулся, и кошмар начался снова. Однако среди нас был тот, кто все эти годы ожидал возвращения Антикатисто и готовился к нему. Ордор Бецалли, наш тогдашний председатель ученого совета. Он выяснил, что для того, чтобы уничтожить элементаля окончательно, лишить всякой возможности к возвращению, его нужно не расточать, а изгонять. Разорвать связь между духом и элементом.
— И он это сделал?
— Он это сделал. Ордор Бецалли сконструировал специальное заклинание конкретно против Антикатисто. Заплатил собственной жизнью, но сумел уничтожить его окончательно. И, как видите, с тех пор он больше не возвращался.
— Возможно, он уничтожил его все-таки не окончательно, — упорно гнул свое Массено. — Возможно, в этот раз ему просто потребовалось больше времени на возвращение.
— Шестьсот лет, — скептично произнес Мазетти.
— Это больше восемнадцати, согласен. Но это не бесконечно великий срок.
— Святой отец, умение отстаивать свою позицию — положительное качество, но в вашем случае это уже больше похоже на упрямство, — поморщился Мазетти. — Отчего вы не желаете признать очевидный факт? Антикатисто больше нет.
— Не нужно спорить, — подал голос Медариэн. — Я уже почти закончил. Сейчас мы снимем последний слой и узнаем точно, где сейчас Антикатисто. Если кристаллы отзовутся — он где-то здесь, среди живых. Если останутся инертными — святому отцу придется признать свою неправоту.