— Иди сюда.
По телу прошла привычная волна страха. Когда он звал меня к себе обычно это заканчивалось тем, что он распластывал меня на столе и имел сзади. Растолкав в разные стороны тарелки или сметя их на пол. А я впивалась пальцами в скатерть и глядя в одну точку ждала, когда он кончит. И мне больше так не хотелось. Не хотелось возвращаться туда где боль и страх. Я попробовала что значит по-другому.
— Подойди ко мне, Ангаахай.
Я встала со своего места и превозмогая страх подошла к нему. Стала перед столом, глядя на мужчину сверху вниз. А он взял меня за руку и открыл футляр, достал браслет и надел мне на запястье. Приподнял мою руку, какое-то время рассматривая свой подарок. Потом поднял тяжелый взгляд на меня.
— У тебя нет драгоценностей. Так неправильно. Жена Тамерлана Дугур-Намаева должна быть вся в золоте. Или ты не любишь золото?
— Не в нем счастье, — ответила тихо, продолжая смотреть в его раскосые глаза. Он впервые разговаривал со мной… впервые, как с человеком.
— Счастье? — как будто это слово ему незнакомо.
— Да, когда человека что-то радует, заставляет улыбаться, ощущать …как будто он летит высоко в небе.
— Глупое ощущение.
— Нет. Это самое прекрасное ощущение из всех, что даны человеку. Как и любовь.
Все это время он держал меня за руку, а я не вырывалась.
— Ты была счастлива?
— Да. Была. Когда мама Света пекла мне малиновый пирог, или когда летом после жаркого дня начинался проливной дождь, или когда у меня появилась кошка.
— Или когда недоносок сделал тебе предложение?
И пальцы сдавили мое запястье с силой. А я судорожно сглотнула понимая, что очарование разрушено и зверь возвращается. Это было неожиданно и не была к этому готова.
— Когда он сделал мне предложение я не знала, что он подонок. И да тогда я была счастлива. Это было лживое счастье.
— А сейчас ты бы ему отказала?
— Он мертв.
— Если бы был жив. Сейчас ты бы отказала? Отвечай!
Глаза снова стали черными и страшными.