Побыв в Боулдере у Линдси, Питер вернулся к прежнему циклу: то жил у родителей на Хидден-Вэлли, то оказывался в стационаре в Пуэбло. Сестра отказалась от своего опекунства, и теперь Питер считался подопечным государства, что позволяло ему при необходимости надолго оставаться в стационарах государственных больниц. Его текущим диагнозом было биполярное расстройство с нерегулярными эпизодами бредового состояния. Вот уже десять лет каждая госпитализация Питера продолжалась ровно столько, сколько требовалось, чтобы привести его в состояние, достаточное для самостоятельной жизни. Каждый выход в реальный мир продолжался ровно до момента, когда он прекращал прием своих лекарств.
В 2004 году ему исполнилось сорок три года, он похудел, поистрепался и выглядел еще более потерянным. 26 февраля Питера отпустили из Пуэбло после двухмесячной госпитализации и прописали антипсихотик рисперидон и противоэпилептический препарат депакот, который используется также в качестве нормотимика при биполярном расстройстве. Он не стал принимать ни то ни другое и 29 февраля снова оказался в больнице, будучи уверенным в том, что Джордж Буш-младший собирается взорвать отель Броудмор в Колорадо-Спрингс. Это стало его двадцать пятой по счету госпитализацией в Пуэбло.
На сей раз врачи давали ему три разных нейролептика – аминазин каждые два часа, клозапин и зипрексу дважды в сутки. Раз в день он получал также нейронтин – средство против судорог, которое иногда применяется при алкоголизме. Ничто из этого не помогало. В апреле две пациентки пожаловались, что он лез к ним обниматься и целоваться. В июне Питера застали выбрасывающим свои лекарства в унитаз. Летом он наорал на сотрудника больницы, бросался на стены и обзывал других пациентов слюнтяями, ублюдками и сволочами. Одной медсестре Питер сказал: «Не подходи ко мне со своими таблетками, сука». Другой: «Сейчас буду тебя убивать». Питер выхватывал телефонные трубки из рук звонящих пациентов и прерывал разговоры, выключал телевизоры, которые смотрели другие, и устраивал потопы в ванных комнатах. И еще он начал проповедовать всем вокруг. «Я – Моисей. Вы будете гореть в аду. Снимите свои одежды. Вы полны проказы. Вы трупы. Я выколочу дурь из ваших голов. Заткнитесь, пока я вас не уничтожил». Не единожды его подвергали высшей мере дисциплинарного наказания тех времен – помещали в изоляцию в смирительной рубашке. К августу схема приема лекарств Питера расширилась до семи разных препаратов: зипрасидон, рисперидон, нейронтин, рисполепт конста (инъекции), зипрекса, проликсин, трилептал и аминазин. Не помогло и это.
И тогда, после получения врачами соответствующего решения суда, Питер начал первый в своей жизни курс ЭСТ, более известной как шоковая терапия.
Электросудорожная терапия (ЭСТ) – единственная процедура из старейших методов лечения душевнобольных, неожиданно реабилитировавшаяся в культурном сознании общества. В течение многих десятилетий вызываемые электричеством судороги с целью заглушения мозга стали одним из символов медицинского варварства: наверное, с тех пор, как Кен Кизи сделал их пиком пыток, применявшихся к Макмерфи в романе «Над кукушкиным гнездом». Однако к моменту, когда этот метод впервые применили к Питеру, его уже достаточно усовершенствовали и считали эффективным, безопасным и даже относительно безболезненным. Способность ЭСТ подавлять маниакальные состояния на ранних стадиях пациентов с биполярным расстройством была настолько хорошо известна, что ее применение в случае Питера оказалось лишь вопросом времени.
Все в новой усовершенствованной ЭСТ как будто специально создавалось вопреки укоренившимся представлениям о ней. Пациентов предварительно усыпляли. Для снятия тревожности им давали миорелаксанты. Тем не менее известно, что эти процедуры вредно сказываются на памяти пациентов, особенно при многократном проведении. В то же время в некоторых случаях ЭСТ регулирует уровни серотонина и дофамина эффективнее любых медикаментов. Существует много историй об успешных талантливых людях, использовавших несколько или даже одну процедуру ЭСТ для самовосстановления. Среди них были Владимир Горовиц[64], Томас Иглтон[65], Телониус Монк[66], Кэрри Фишер[67] и Дик Кэветт[68]. Но что может произойти с человеком, которому нужно значительно больше нескольких процедур? Не утратит ли Питер память, собственное «я», личность? Невзирая на риски, решение было уже не за Питером. Теперь он находился под опекой государства, и врачи имели право ходатайствовать перед судом от его имени. С Мими даже если и советовались, то она наверняка не собиралась оспаривать любые решения докторов. Возможно, это единственное, что действительно поможет Питеру. И насколько хуже ему станет, если не сделать ЭСТ?
На втором этаже больницы Пуэбло Питера переодевали в хирургический халат, укладывали на операционный стол, давали общий наркоз и подключали к аппарату ИВЛ. Предварительно ему давали таблетку кофеина, чтобы понизить сопротивляемость к судорогам (это позволяло использовать ток меньшего напряжения), и препарат робинул для предотвращения течения слюны. Тело не изгибалось, какие-либо движения отсутствовали вообще, если не считать челюсти. Очнувшись от наркоза, Питер испытывал сонливость и получал дополнительную дозу кофеина, чтобы привести голову в порядок.
Все это Питеру совершенно не нравилось. «Хватит с меня этого дерьма. Достало. Позвоню в академию ВВС и велю им разбомбить на хрен это заведение», – сказал он 8 ноября 2004 года.
В декабре его неоднократно помещали в изолятор в смирительной рубашке, один раз Питер провел там сорок часов подряд. Он продолжал проходить еженедельные сеансы ЭСТ и по-прежнему сопротивлялся на каждом шагу. Одной из сотрудниц Питер сказал: «Ты, сука. Мы с моим адвокатом добьемся, чтобы тебя выгнали отсюда. Я тебя засужу на сто пятьсот миллионов триллионов долларов… Вы все – блудницы вавилонские… Вчера вечером я руку сломал, но исцелился».
Когда одна из сотрудниц сказала Питеру ничего не пить с вечера накануне сеанса ЭСТ, он ответил: «Да пошла ты, сука. Что хочу, то и делаю. А ты сдохнешь». В том же месяце он ударил ногой работницу больницы и сломал ей ребро.
Чтобы получить право проводить больше процедур, больнице понадобились дополнительные судебные решения. С увеличением их частоты врачи стали замечать изменения. С января 2005 года Питер проходил в среднем по три сеанса ЭСТ на протяжении трех недель, а затем по два в неделю. Наконец, в мае 2005 года его объявили бессимптомным. «Он не демонстрирует опасных проявлений. Он заслужил послабления. Он провел несколько дней у родителей и вел себя хорошо» – гласили его документы при выписке. «Проблема в том, что мистеру Гэлвину продолжает недоставать понимания своей болезни… Он не соглашается с мыслью о том, что для его будущего стабильного состояния требуется всего лишь ЭСТ или нечто подобное на неопределенно долгий срок». Именно по этой причине врачи определили его долгосрочный прогноз как «сомнительный».
В июне 2006 года Питер снова оказался в Пуэбло. Он заявлял о своем «духовном восстановлении», отказывался есть, считая, что его пища отравлена, разговаривал с Иисусом и воображал себя святым Петром, которого преследует дьявол.
Администрация Пуэбло обратилась в суд, чтобы сохранить частоту его сеансов ЭСТ – раз в неделю или чаще по необходимости. Питер этого не желал. Однако от него ничего не зависело, как и прежде. На одном из обследований при госпитализации он сказал, в очередной раз отвечая на вопрос об истории своей болезни: «Психиатрия ухватилась за меня и разрушила мою жизнь».
Глава 35
Дон
Мими
Дональд
Джим
Джон
Брайан