Майкл
Ричард
Джо
Марк
Мэтт
Питер
Маргарет
Линдси
Джим Гэлвин то и дело обращался в пункт первой помощи больницы Пенроуз с жалобами на головные боли и сильный зуд в конечностях. И каждый раз его отправляли домой, считая это симптомами обычной паранойи.
Под конец Джим уверовал, что у него дыра в груди. «Разве не видно, что в меня стреляли?» – говорил он.
Джим умер в одиночестве в своей квартире в Колорадо-Спрингс в возрасте пятидесяти трех лет. Причиной смерти врачи указали сердечную недостаточность в связи с регулярным приемом нейролептиков. Родственники поняли это как смерть от злокачественного нейролептического синдрома, редкой и опасной патологии, чаще всего обусловленной лекарствами, призванными помогать. Ученые, возражающие против огульного использования медикаментозной терапии для лечения психических болезней, относят на счет этого синдрома десятки тысяч смертей. Такие симптомы, как возбужденное состояние и делирий, можно запросто принять за психоз, что объясняет, почему синдром часто выявляется только посмертно. При этом другие симптомы, например судороги и тремор, обычно идентичны побочным эффектам приема лекарств. У Джима симптомы были настолько выраженными, что ему прописали проциклидин, обычно применяемый для лечения болезни Паркинсона.
С точки зрения Маргарет и Линдси, вывод из смерти Джима был очевиден – лекарства настолько же вредны, как и сама болезнь. Сестры задавались вопросом, кто из четырех братьев станет следующим – Дональд, Джо, Мэтт или Питер?
Мими по-прежнему объясняла психическое нездоровье Джима обстоятельствами его жизни – неудачным браком и, возможно, тлетворным влиянием подлого священника, из-за которого он стал абьюзером и насильником. Она была не готова полностью отвергнуть кого-либо из своих детей, даже Джима, невзирая на то, что о нем рассказали дочери. «Думаю, помимо всего прочего на него давил этот брак и наверняка еще и собственные угрызения совести. Но ведь
Бывшая жена Джима Кэти и сын Джимми не приехали на похороны. Теперь они жили в Калифорнии и заново строили жизнь, стараясь забыть человека, мучившего их обоих.
У Маргарет и Линдси оставался один вопрос об их детстве, который они пока не задавали. После кончины Джима они увидели возможность его обсудить. Родители знали, что Джим был психически нездоров и даже лечился в больнице на раннем этапе своего брака. Почему же они едва ли не каждые выходные позволяли обеим девочкам оставаться наедине с ним у него дома?
В 2003 году Маргарет вооружилась диктофоном и без обиняков задала этот вопрос Мими: «Почему все это время ты позволяла мне приезжать к нему?»
Мими ответила, не раздумывая: «Потому что он выздоровел. Он снова работал. Его жена заботилась о нем, и все выглядело нормально. А потом, когда он срывался, шел к врачу, восстанавливался, и полгода все было нормально».
В ответ на это Маргарет сказала упавшим, слабым, как у ребенка, голосом: «Никто никогда не говорил мне, что он болен».
«Бог ты мой!» – Мими была не столько потрясена, сколько раздражена тем, что приходится опять ворошить все это.
«Я ничего об этом не знала», – сказала Маргарет.