Фармер именно так и поступил. На него давили издатели и читатели (следует отметить, что это разные виды давления), требуя, чтобы он написал продолжение своей знаменитой серии «Мир реки» (в ней реальные исторические личности действуют в воображаемом загробном мире) или же следующую книгу цикла «Многоярусный мир» (в ней присутствуют персонажи Уильяма Блейка, а также персонаж с теми же инициалами, что и у самого Фармера, ФХФ) или же очередной том о лорде Грандрите и Доке Калибане (пародии на Тарзана и Дока Сэвиджа). И хотя все эти романы так или иначе содержали игривые заимствования из других произведений, Фармер понял, что увяз в них по уши, и ему нужна новая игрушка.
В этом месте я хотел бы упомянуть то, что некогда сказал Харлан Эллисон: «На самом деле есть два разных вида творческого кризиса. Первый – это известный вид, когда у писателя просто нет новых идей; но второй вид гораздо хуже, хотя о нем почти не говорят. Это когда писатель полон идей, просто-таки фонтанирует ими, и такой чрезмерно богатый выбор парализует его. Ему просто не хватает энергии…»
Прошу прощения. Из меня по какой-то причине вышел пар… Но вернемся к тому, что я говорил раньше… Фармер увяз.
И тут возникает Курт Воннегут, писатель-фантаст, пользующийся успехом у читателей мейнстрима, или же мейнстримовый писатель, успешно использовавший арсенал средств научной фантастики – в зависимости от того, кого вы спросите, или насколько высоколобым был его преподаватель современной американской литературы, или насколько вы сами склонны согласиться с воннегутовской трактовкой событий.
Лично я готов поладить с кем угодно, если так будет проще. Во многих романах Воннегута разные вещи появляются не один раз. Например, огненные бури. Или птичка, которая напевает «пью-ти-фьют». Кто знает почему? Возможно, сам Воннегут это знал.
Но, как бы то ни было… в числе многих вещей, которые возникают не единожды, персонаж, который сам является писателем-фантастом; ему постоянно не везет и любой встречный-поперечный всегда готов на нем оттоптаться. Да-да, это он, практически всеми забытый непризнанный гений Килгор Траут. Чаще всего в романах Воннегута Траут появляется не лично, а, так сказать, вместо этого цитируется как автор какого-нибудь безбашенного научно-фантастического произведения, которое затем дается в кратком пересказе. Из-за нечистоплотности его литературного агента, большинство рассказов Траута печатались ради заполнения свободного места в дешевых порнографических журналах, вместо того чтобы попасть на рынок настоящей фантастики, где Траут мог бы получить признание и деньги, которых он был достоин. Кстати говоря о деньгах, в конце романа «Дай вам Бог здоровья, мистер Розуотер», Траут получает от Фонда Розуотера 50 тысяч долларов, так что, возможно, он и не был полным неудачником. Но давайте не будем выискивать блох… Я не Хог.
Что касается имени, если не жизненных обстоятельств, то прообразом Траута послужил реальный писатель Теодор Старджон, о котором никто никогда не сказал ни одного плохого слова. А вот Фармер считал, что у него немало общего с Траутом, причем, в такой степени, что он отождествлял себя с этим вымышленным автором. Более того, отождествлял так сильно, что решил сам стать Траутом. Пусть номинально и на короткое время. И давайте вспомним, в чем, по словам Воннегута, состояла мораль его романа «Мать Тьма» – а состояла она в том, что мы те, за кого себя выдаем, и потому должны быть крайне осторожны в том, за кого себя выдаем.
В этом месте, я хотел бы вставить довольное нахальное замечание о том, что случись Трауту когда-нибудь повстречаться с писателем Грегом Биром, сцена изображала бы символическую глушь, посреди которой медведь лапой ловит рыбу. Медведи ведь ловят форель, не так ли? Или это лосось? Не берите в голову, я просто прикалываюсь.
В любом случае, идея Фармера была простой, но одновременно смелой, гениальной и дерзкой. А именно: взять один из романов, якобы сочиненный вымышленным Траутом и написать его. Вуаля! Хотя издательству «Dell», выпускавшему книги Воннегута, эта идея понравилась, получить разрешение самого Воннегута оказалось сложнее. Это было почти так же сложно, как вырваться из недр Меркурия на летающей тарелке или отправиться в путешествие по просторам вселенной лишь затем, чтобы донести сообщение «Всем привет!».
Отправив Воннегуту кучу писем в дни, когда электронной почты еще не существовало, но так и не получив письменного ответа, Фармер наконец-то дозвонился ему по телефону. После долгой беседы Воннегут неохотно (и якобы довольно резко) согласился поделиться с Фармером своим детищем. Что, кстати, всегда сопряжено с риском! В каком виде ваше детище вернется к вам? С загнутыми страницами и потрепанной обложкой? Или с наведенным марафетом и в улучшенном виде? Заранее не знаешь!
Прежде чем мы увидим, что произойдет дальше, если только вы не пропустили этот абзац, как нетерпеливый негодник, давайте вернемся немного назад. На сколько? Совсем чуть-чуть, не больше, не меньше.
Осторожно, абзац дает задний ход! Ой, раздавили пешехода на полях страницы! Его несчастный разум сейчас бродит по ней. Во всяком случае, еще задолго до того, как Фармер решил напрячь силы и написать роман, выдавая себя за «Траута», он досконально изучил жизнь и творчество этого мифического писателя-фантаста, насколько досконально можно изучить вымышленный персонаж. Он прочел все романы Воннегута, за исключением тех, которые еще не были написаны, и составил на Траута всеобъемлющее досье. Затем, заполнив лакуны результатами своих собственных «исследований», Фармер написал труд «Незаметная жизнь и тяжелые времена Килгора Траута: спорные моменты биографии» («Moebius Trip», декабрь 1971).
В краткосрочной перспективе, заручившись согласием Воннегута, Фармер мгновенно преодолел творческий кризис. Он сколотил «Венеру на половинке раковины» всего за шесть недель, но это лишь фигура речи, потому что как можно «сколотить» роман? И даже будь такое возможно, зачем колотить роман до его публикации?
Во всяком случае, Фармер прекрасно провел время, работая над книгой. Из кабинета в подвале его дома, заглушая клацанье клавиш пишущей машинки, нередко доносились взрывы хохота. Брр, вы только представьте себе летящие во все стороны ошметки смеха – малоприятное зрелище… Ладно, шучу.
В долгосрочной перспективе последствия были гораздо более далеко идущими. И если вы не тот негодник, то вам лучше отвернуться… Или вы думали, что пропустите последний абзац?
Хитрец вы, однако…
Говоря о «клацании клавиш пишущей машинки», упоминал ли я о том, что Фармер был величайшим мастером Бэнгсианской фэнтези? Вернемся к этому позже…
«Венера на половинке раковины» была разрекламирована как событие года – года, в котором роман был опубликован, естественно. Журнал «Locus» в своем номере от 6 апреля 1973 года опубликовал объявление, в котором сообщалось, что «Венера на половинке раковины» будет написана «(известным автором научной фантастики, но не Воннегутом») ((Старджоном?))». Номер от 29 апреля сообщал, что «Теодор Старджон отрицает, что он «Килгор Траут». Затем последовал номер от 11 мая, в котором было напечатано письмо Дэвида Харриса, редактора издательства «Dell». Харрис заявлял, что у него якобы имеется письмо от Траута, в котором, в частности, говорилось: «Что касается разговоров обо мне, то я ничуть не удивлен – порой я сам сомневаюсь в собственном существовании…».
Одно время поговаривали, что загадочным «настоящим» автором книги мог быть Айзек Азимов, или же это очередной трюк Джона Слейдека, который уже придумал «Я клацаю, когда двигаюсь», кибернетическую ипостась Азимова, выдававшую себя за Азимова, выдававшего себя за Траута. Мое личное мнение таково: на эту роль также следовало бы номинировать Т. Дж. Бейса[2], и просто подозрительно, что этого не случилось.
Слухи постепенно улеглись, но лишь к 11 августа, когда в новом номере журнала «Locus» появилось сообщение о том, что Килгор Траут – это якобы Филип Хосе Фармер. Правда, в номере от 12 сентября Фармер отрицал, что выступил в роли Траута. Там же было опубликовано другое письмо Траута, в котором тот заявил, что польщен тем, что все эти авторы, по слухам, являются им, Траутом, но что «наверняка есть способ подтвердить мое существование как реального человека». Однако этот способ он так и не смог придумать, и я тоже не могу, ведь он не был реальным человеком. Так что он водил нас за нос. Вернее, за нос нас водил Фармер от его, Траута, имени, что весьма великодушно с его стороны, если об этом не думать.