Ответ был резким, и Эшворт увидел, что Рикард тут же пожалел о своих словах.
– И вы думаете, Джоанна должна быть вам благодарна?
– Конечно нет. Но это было давно, и у нее, похоже, все наладилось.
Они посмотрели друг на друга.
– А что насчет Пола? – Вера задала вопрос таким тоном, что Эшворт понял: ответ она уже знает. – Мистер Пол Резерфорд. Чем он сейчас занимается?
– Он отошел от издательской деятельности. Женился, завел семью.
– И чем он сейчас занимается?
Рикард посмотрел ей прямо в лицо:
– Он депутат Европарламента.
– Точно. – Вера слегка улыбнулась. – И дела у него идут очень хорошо, как я понимаю. Похоже, он все-таки понял, что такое Европа. И все так же амбициозен. Ходят слухи, что собирается в британский парламент.
Она вновь потянулась к Рикарду через стол.
– Перед нашим разговором я навела о нем справки. Интернету доверять не стоит, но статьи, которые я видела, были точно про мистера Резерфорда. – Вера выпрямилась, и голос ее стал тверже. – Так вот, что вы здесь забыли, мистер Рикард? Заботитесь о крестнике? Конечно, вряд ли будущему члену Парламента будет на руку обвинение в домашнем насилии.
– Да нет же! – Рикард попытался встать, чтобы слова его зазвучали убедительнее. – С тех парижских времен я чувствовал вину перед Джоанной. Я хотел с ней встретиться, посмотреть, все ли у нее хорошо. Увидел ее имя в списке студентов, получивших стипендию, и как будто какой-то инстинкт сработал. Ну, сглупил старик.
Вера посмотрела на него, но ничего не сказала. Молчание затянулось. Участники курса пошли на занятия, и из сада больше не доносилось ни звука. Наконец Вера заговорила:
– У Джоанны все было очень хорошо. Она встретила мужчину, который ее обожает, они поселились в самом красивом месте Англии. Она пережила тот кошмар своей юности, и была вероятность, что историю о тех издевательствах опубликуют. А потом Джоанна оказалась замешана в убийстве. Можно подумать, что кто-то так пытался помочь своему старому приятелю Полу – снять его, так сказать, с крючка. Кто поверит подозреваемой в убийстве, решившей обвинить уважаемого члена парламента в домашнем насилии? Да она и не посмеет. В ее-то положении. Внимание прессы – явно не то, что ей сейчас нужно.
– Глупость какая-то, – бросил Рикард.
– Точно. Прямо как в тех романах, которые вы так любили в юности. Сплошное безумие, заговоры и драма.
Рикард с трудом поднялся на ноги. Он уже направлялся к выходу, когда Вера его окликнула:
– Вы хорошо знали Тони Фердинанда?
Он медленно повернулся.