– О! Достаточно одного в жизни! – воскликнула она. – Двух иметь не хочу и не буду… Когда у него из глаз предательство вычитаю… защищу себя сама.
V
Лешек Чёрный, которого Болеслав назначил своим преемником, потому что не ожидал потомства, сын известного и бурного характера Казимира Куявского, был мужем рыцарским, заранее приученным к военному ремеслу. Его учителя были немцами, которые в то время в постоянных войнах, в отношениях с западом обладали всеми методами ведения войны, лучшим оружием и большим опытом в рыцарских делах. Хорошее воспитание князей не обходилось без их помощи, в польских усадьбах их было полно.
Много от князей, которые должны были править, много не требовали; их убаюкивали набожными песнями, духовные лица имели верховную опеку над молодёжью, но в формировании ума и знаний не нужны были ей. Знания за правителя должны были иметь канцлер и лекторы, писари и капелланы…
Целая толпа писарей сопровождала князей, та корпела над законом, перелистывала рукописи, разбирала спорные вопросы и помогала разобраться с совестью.
Наука того времени, традиции, история, примеры черпались не из книг, но приходили с живым словом, в разговорах с учёными, которые так любил Казимир Справедливый, в общении с иностранцами, которые много поглядели на мир, хоть также писать и читать не умели.
Князю даже подписываться было не нужно, потому что его печать и свидетели были равносильны подписи, а важные привилегии давали в присутствии серьёзных свидетелей.
Поэтому тогдашнее образование было не хуже, и для нужд времени хватало. Разговоры заменяли чтение. Главным же условием для приготовления к панской, княжеской жизни, было – выучиться всему, что требовало рыцарское ремесло.
Болеслав Кривоустый почти ребёнком на коне сидел, ездил на охоту, сражался уже на поле боя, чтобы завоевать рыцарский пояс. Детьми также учились такие паны метко стрелять из лука, бросать копьё, орудовать саблей и влочной, носить целый день тяжёлые доспехи, на коне сидеть без отдыха неколько часов, недоедать, недосыпать, закаляться.
Самолюбие, желание обогнать других ловкостью и силой, также помогали воспитанию. Росли храбрые воины, а когда войны не было, что редко случалось, они были неутомимыми охотниками.
Охота не раз была боем.
Такими рыцарями бывали кряду почти все князья, начиная от Мешка и Храброго. Трудно им было выседеть спокойно в четырёх стенах, а для охоты огромные пущи были слишком маленькими… Если в лес идти не могли, во дворах себе устраивали гонки, драки, конные турниры.
Даже спокойный духом, любитель мудрости, слушающий так охотно красноречивые рассказы Кадлубка, Казимир Справедливый был великим охотником перед Богом, был им Лешек Белый, а о Стыдливом, муже Кинги, историки написали, что свора собак была для него милейшим подарком.
Так же, как они все, воспитывался Чёрный, который уже в это время славился мужеством. Он был, пишут о нём хроникёры, очень отважен, не позволил себя обидеть, когда вместе с братом Земомыслом напал на собственного отца Казимира ввиду сообщения о том, что мачеха хотела убить их, дабы своему потомству обеспечить наследство после них. Отобрали они у отца Ленчицкие и Серадские и в Серадзе Чёрный потом удержался, дожидаясь на нём обещанное наследство после дяди.
Этот Лешек, мужественный, жадный до боя, страстный охотник, как они все, готовый на коне проводить дни и ночи, а спать в шалашах и палатках, не тоскуя по комнатам, имел тот дивный для своего времени характер, может, ещё примером дяди Болеслава поддержанный, – что женщин вовсе не любил.
Они были ему безразличны, так, что никогда ни на одну не взглянул, скорее избегал их.
Выбирая его своим преемником, Болеслав в то же время сосватал его сразу с Грифиной Ростиславовной, отец которой был тестем короля Венгерского, и теперь просиживал на данном ему уделе в Семигроде. Князь был могущественный и большого значения.
Не спрашивали, наверное, Чёрного, нравится ли ему наречёная, потому что молодая женщина мужчине в самом рассвете сил, согласно тогдашним понятиям, должна была понравиться.
Слишком идеализированной любви у нас не знали.
Рыцарь, воспитанный почти как монах, который знал только своё ремесло, постоянно слышащий от духовных лиц, что женщина сотворена на искушение и погибель рода людского, – поддался воли дяди, мало значения придавая браку.