Стременчик

Сонька ожидала епископа, которого уважала, но ещё больше боялась, заранее делая радостное лицо, хоть была неспокойной, что её предприятие будет плохо принято и оценено.

Поэтому, может, всё готовилось в такой тайне, и епископ узнал о выборе Казимира, когда уже послы собирались из Праги в Краков.

Из серьёзно нахмуренного лица входящего королева прочитала мысль Збигнева. Рядом с ней стоял тринадцатилетний Казимир, задумчивый не по своему возрасту и невесёлый, которому Сонька приказала целовать руку епископа.

– Вот будущий чешский король! – сказала она прямо, избегая долгих объяснений и зная, что Олесницкий был предупреждён.

– Дай Бог, чтобы им был! – вздохнул епископ. – Но выбор это ещё ничего… даже коронация ничто, нужно оружием добиваться царствования, а мы…

– Мы располагаем, – прервала королева, – двадцатитысячной армией, которая пойдёт с ним – она указала на сына – в Прагу, на поле боя… и выбьет ему корону. У нас есть, – повторила она, – командиры, люди… и деньги… всё!

Епископ стоял и вовсе не казался этим убеждённым.

– Война с Альбрехтом не будет ни лёгкой, – сказал он, – ни короткой. Не даст он нам спокойствия.

– Он будет занят в Венгрии, – быстро добавила королева, – там ему турки угрожают, он должен защищаться.

– А мы будем пользоваться его войной с врагом христианства? – спросил епископ. – Что же на это скажут император и Палеолог, и христианские государства?

– Однако же нам приносят эту корону, мы не шли за ней, – сказала королева всё живей.

Епископ поглядел и этот взгляд вызвал на лице королевы румянец стыда, потому что она знала, что Збигнев догадался о её усилиях и стараниях, он был в них уверен.

Сонька медленно сложила перед ним руки.

– Опекун моих детей, благодетель, – шепнула она, – не отталкивайте ради этого мальчика то, что ему Бог даёт.

Это само навязывается. Его хотят чехи… требуют… просят…

Уже не сопротивляясь, епископ принял физиономию человека, который делается маленьким, чтобы сбросить с себя большое бремя.

– Не мне надлежит решать об этом, – сказал он, – я один из совета, но не весь совет короля, пусть другие паны вынесут своё решение, хотят ли войны, потому что этот выбор ничего другого не значит, чем долгая и упорная война.

Для королевы это было обнадёживающим, потому что хоть хорошо знала власть и большой приоритет епископа в Совете, но заранее уже старалась привлечь на свою сторону других панов.

Когда для неё дело шло об интересе детей, королева Сонька с женским умением вытворяла чудеса. Она умела одних приобрести обещаниями и подарками, других – милостью и улыбкой, иных – доверием, им оказанным.

Значительнейшая часть воевод и каштелян, заседающих в Совете, которая имела у епископа уважение и благосклонность, была заранее получена.