Маленькая девочка не впадает в подобное отрицание, когда видит иначе устроенные гениталии мальчика. Она готова признать отличие, и у нее тут же просыпается зависть к пенису, достигающая кульминации в желании стать мальчиком, которое впоследствии имеет большое значение.
Многие люди могут четко припомнить свой живой интерес в предпубертатный период к тому, откуда берутся дети. Анатомические ответы на этот вопрос, как правило, сильно разнятся – дескать, из маминой груди, или их вырезают из живота, или пупок открывается, чтобы их пропустить[85]. Вне анализа крайне редко вспоминают о соответствующих исследованиях, предпринимавшихся в ранние детские годы; такие воспоминания давно подверглись вытеснению, но все открытия вели тогда к единообразному выводу: люди заводят детей, съедая определенную еду (как в сказке), а рождаются дети через кишечник, как при дефекации. Эти инфантильные теории напоминают об условиях животного мира, в частности, о клоаке у видов животных, стоящих ниже млекопитающих.
Если дети в столь нежном возрасте становятся свидетелями полового сношения между взрослыми (последние пребывают в убеждении, что маленький ребенок не может понять ничего сексуального), то они неизбежно истолковывают сексуальный акт только как дурного рода обращение или насилие, то есть в садистском смысле. Психоанализ также позволяет установить, что такое впечатление раннего детства во многом способствует предрасположенности к последующему садистскому смещению сексуальной цели. В дальнейшем дети много размышляют о том, в чем заключается половое сношение и как его понимать (что значит быть замужем или женатым); обыкновенно они ищут раскрытие этой тайны в повседневной деятельности, как-либо связанной с функциями мочеиспускания или испражнения.
В целом о детских сексуальных теориях можно сказать, что они отображают собственную сексуальную конституцию ребенка и, несмотря на причудливые заблуждения, свидетельствуют о большем, чем можно было бы предполагать у их создателей, понимании сексуальных процессов. Дети также воспринимают изменения в облике матери при беременности и умеют их правильно истолковывать; басня про аиста очень часто рассказывается слушателям, которые относятся к ней с глубоким недоверием, по большей части немым. Впрочем, поскольку детскому сексуальному исследованию остаются недоступными два элемента – роль оплодотворяющего семени и существование женского полового отверстия (именно те элементы, в которых инфантильная организация отстает), – то усилия маленьких исследователей зачастую остаются бесплодными и заканчиваются запретами, каковые нередко способствуют стойкому ослаблению тяги к знаниям. Сексуальное исследование в ранние детские годы всегда производится в одиночестве; оно является первым шагом к самостоятельному восприятию мира и подразумевает значительное отчуждение ребенка от окружающих его людей, хотя прежде те пользовались полным его доверием.
Стадии развития сексуальной организации
До сих пор в качестве характерных особенностей инфантильной сексуальной жизни мы подчеркивали факт аутоэротичности (она находит свой объект в собственном теле) и то обстоятельство, что отдельные парциальные влечения, в целом никак не связанные и не зависимые друг от друга, направлены на получение удовольствия. Итогом развития предстает так называемая нормальная сексуальная жизнь взрослого человека, в которой получение удовольствия подчиняется функции продолжения рода, а парциальные влечения, над коими властвует одна-единственная эрогенная зона, образуют строгую организацию для достижения сексуальной цели с внешним сексуальным объектом.
Изучение с помощью психоанализа торможений и нарушений в этом процессе развития позволяет выявить зачатки и предварительные ступени такой организации парциальных влечений (эти предварительные ступени создают своего рода сексуальный режим). Стадии сексуальной организации обычно проживаются ровно и выдают себя разве что в виде намеков. Только в патологических случаях они становятся активными и заметными для поверхностного наблюдения.
Будем называть догенитальными те схемы сексуальной жизни, в которых генитальные зоны еще не начали играть главенствующую роль. До сих пор мы выявили всего две такие схемы, которые во многом заставляют говорить о своего рода возврате к раннему животному состоянию.
Первой догенитальной сексуальной схемой является оральная, или, если угодно, каннибальская. Сексуальная деятельность еще не отделена в ней от принятия пищи, противоположности внутри самой деятельности еще не дифференцированы. Объект обоих видов деятельности – один и тот же, сексуальная цель состоит в поглощении объекта; перед нами прототип процесса, который позднее будет играть столь значимую психическую роль в форме отождествления. Рудимент этой мнимой, навязанной нам патологией стадии можно усмотреть в сосании пальца, при котором сексуальная деятельность, отделенная от принятия пищи, нацелена не на посторонний, внешний объект, а на собственное тело[87].
Вторая догенитальная стадия – это анально-садистская организация. Здесь уже налицо противоположность, которая пронизывает сексуальную жизнь, но еще нельзя говорить о мужском и женском – мы можем рассуждать только об активном и пассивном начале. Активность проявляется благодаря влечению к овладению, действующему преимущественно через телесную мускулатуру, а эрогенная слизистая оболочка кишечника оказывается органом с наиболее пассивной сексуальной целью. Для обоих стремлений имеются объекты, которые не тождественны между собой. А рядом с указанными действуют, в аутоэротической манере, другие парциальные влечения. Следовательно, на этой стадии сексуальная полярность и внешний объект уже доступны для наблюдения. Организация же и подчинение репродуктивной функции по-прежнему отсутствуют[88].
Эта форма сексуальной организации может сохраняться на протяжении всей жизни и постоянно оттягивать на себя значительную часть сексуальных проявлений. Преобладание садизма и роль клоаки, исполняемая анальной зоной, придают этой схеме ярко выраженный архаичный характер. Кроме того, для нее характерно то, что пары противоположных влечений развиваются в ней до приблизительно схожей степени, и такое состояние дел, по удачному выражению Блейлера, мы называем амбивалентностью.
Предположение о существовании догенитальных схем сексуальной жизни опирается на анализ неврозов, его едва ли возможно понять без учета этого факта. Можно ожидать, что дальнейшие аналитические исследования предоставят нам еще больше сведений о строении и развитии нормальной сексуальной функции.
Чтобы дополнить картину инфантильной сексуальной жизни, необходимо признать, что зачастую или регулярно выбор объекта совершается уже в детские годы (сходно с событиями пубертатной фазы развития); иначе говоря, все сексуальные устремления направляются на единственного человека, с помощью которого хотят достичь целей. В таком случае это наибольшее приближение в детские годы к окончательной форме сексуальной жизни после пубертата. Отличие состоит лишь в том, что объединение парциальных влечений и подчинение их примату гениталий в детстве возможно лишь в предельно неполной мере – или невозможно вовсе. Постановка этого примата на службу продолжению рода оказывается тем самым последней стадией развития сексуальной организации[89].
Можно считать типичным выбор объекта, осуществляемый двукратно, то есть в два приема. Первый выбор происходит в промежутке между двумя и пятью годами, а в латентный период процесс приостанавливается или даже регрессирует; этот промежуток отличается инфантильной природой своих сексуальных целей. Второй выбор совершается с наступлением пубертата и определяет окончательную форму сексуальной жизни.
Хотя двукратная суть выбора объекта на самом деле сводится к воздействию латентного периода, эта процедура чрезвычайно важна для изучения расстройств конечного состояния. Результаты инфантильного выбора объекта проявляются в более поздний период; они либо сохраняются в том же виде, либо обновляются ко времени пубертата. Однако вследствие развития вытеснения в срок между двумя этими стадиями ими невозможно воспользоваться. Их сексуальные цели слабеют, и теперь они представляют, если можно так выразиться, «аффективное» течение сексуальной жизни. Лишь психоаналитическое исследование способно показать, что за этой аффективностью, восхищением и уважением скрываются прежние сексуальные устремления инфантильных парциальных влечений, утратившие свою пригодность. Выбор объекта в пубертатный период предусматривает отказ от инфантильных объектов детства и возобновление в качестве «чувственного» течения. Несовпадение обоих течений довольно часто приводит к тому, что предстает недостижимым один из идеалов сексуальной жизни – объединение всех желаний в одном объекте.
Источники инфантильной сексуальности
Наше стремление проследить происхождение сексуального влечения показало, что сексуальное возбуждение возникает: а) как воспроизведение удовлетворения, пережитого ранее в связи с другими органическими процессами; б) посредством соответствующего раздражения периферических эрогенных зон; в) как выражение некоторых не совсем понятных нам по своему происхождению «влечений», будь то скопофилия или влечение к жестокости. Психоаналитическое исследование, возвращающее в детство из более позднего периода, и текущее наблюдение за детьми открывают нам и другие постоянные источники сексуального возбуждения. Прямое наблюдение за детьми имеет тот недостаток, что оно опирается на сведения, с легкостью допускающие неверное истолкование; психоанализ же затрудняется тем, что он приходит к объектам и выводам только долгими обходными путями. Однако во взаимодействии эти два метода обеспечивают достаточную степень надежности научных открытий.
При исследовании эрогенных зон мы обнаружили, что эти участки кожи просто-напросто обладают повышенной возбудимостью, которая в известной степени присуща всей поверхности кожи. Поэтому вряд ли удивит заявление, что некоторым видам общей раздражимости кожи следует приписать четко выраженные эрогенные воздействия. Среди них мы подчеркиваем прежде всего температурные раздражения, важность которых, не исключено, позволит нам заодно понять терапевтический эффект теплых ванн.
Здесь нужно упомянуть о достижении сексуального возбуждения через ритмические механические сотрясения тела. Раздражители такого рода действуют тремя способами: они воздействуют на чувственный аппарат вестибулярных нервов, на кожу и на глубинные органы (то есть на мышцы и суставной аппарат). Наличие ощущений удовольствия – стоит отметить, что тут понятия «сексуальное возбуждение» и «удовлетворение» можно во многом употреблять взаимозаменяемо, чему позднее будет предложено содержательное объяснение, – итак, наличие ощущений удовольствия, вызываемого механическими сотрясениями тела, подтверждается тем фактом, что дети очень любят пассивные игры наподобие качания и подбрасывания и непрерывно требуют их повторения[90]. Хорошо известно, что убаюкивание регулярно используется для того, чтобы усыпить беспокойных детей. Качка в повозках и – позднее – в поездах оказывает столь завораживающее воздействие на детей старшего возраста, что все мальчики, по крайней мере, хоть раз в жизни, хотят стать кучерами или кондукторами. Пожалуй, внушает недоумение то обстоятельство, что мальчики проявляют необычайно большой интерес к событиям на железной дороге, а в возрасте, когда усиливается деятельность фантазии (незадолго до пубертата), она становится для них ядром сугубо сексуального символизма. Принудительная связь между поездкой по железной дороге и сексуальностью явно проистекает из приятного характера двигательных ощущений. Если сюда добавляется вытеснение, обращающее в противоположность столь многое из того, чему дети отдают предпочтение, то эти же индивидуумы, подрастая или став взрослыми, реагируют на качание тошнотой, ужасно устают от поездок по железной дороге или проявляют склонность к приступам беспокойства; они защищают себя от повторений неприятного переживания посредством страха перед железной дорогой.
Еще нужно указать на следующий факт, пока еще непонятный: комбинация испуга и механического сотрясения порождает тяжелый, истериоформный травматический невроз. Можно хотя бы предположить, что влияния, которые при небольшой интенсивности становятся источниками сексуального возбуждения, вызывают глубокое расстройство сексуального механизма или химизма, когда воздействуют в чрезмерном количестве.