– Одержимый был только один, – начал я.
Юсупов удивленно посмотрел на меня.
– Вы, видимо, шутите, юноша. Их было не меньше двух десятков. Из тех, кого мы видели, когда нас привезли в это логово.
– Кстати, как вас поймали? – тут же уточнил я.
– Мы проезжали город, затянутый туманом. Там нам под колеса бросился человек. Когда притормозили, чтобы проверить, не повредилась ли машина, еще десяток атаковали нас. Один из них сумел разбить стекло, и в салон попал какой-то газ. А пришли в себя мы уже в той комнате, закованные в браслеты.
Я потер подбородок. Интересная история. То, что нелюдь точно был не единственным, предположил еще Мэйхем. Но напрягало, что они действовали заодно. Оставался вопрос: куда пропали остальные? Бродят по болотам? Или вернулись в город-призрак?
Я задумчиво сделал глоток поданного молчаливой Еленой чая. А в голове со щелчком сложилась мозаика. Про болота, газ и Оболенского.
Глава 22
Карты на стол
Я едва не хлопнул себя ладонью по лбу. Все-таки ты блаженный, Карамазов. Колдун!
В легендах говорили: мастера вуду могут зомбировать людей и даже воскрешать мертвых. И ведут активную работу в этом направлении. Правда, в Союзе подобная деятельность строго запрещена Синодом. И за такую практику мастера казнят. Поэтому Легба и забрался в глушь.
И вместе с Оболенским эта парочка смогла синтезировать газ. И отправить партию… чего? Мутантов? Самого вещества?
Если нелюди попадут в крупные города – начнется хаос и анархия. Подобные обезумевшие уроды, на которых практически не действует Сила, натворят немало дел.
Стоп! А если…
Вдруг колдун был помощником? А возглавлял разработку Оболенский?
Что, ежели глава Семьи был хранителем какого-то неустановленного объекта? Он изменил всех немногочисленных жителей округи. С прирожденными срабатывало не особенно хорошо. Наши способности позволяли сопротивляться изменениям. Делали аристократов слабыми на время. По крайней мере, я на это надеялся. Из доклада Мэйхема я понял, что мутанты в первую очередь отращивают клыки во время перерождения. Во рту у меня были все еще мои собственные зубы, и это успокаивало.
Возможно, таких, как я, спасала пустота души. Ведь именно это отличает аристократов от простолюдинов. Им было что терять. Нам – нет.
И теперь, когда Оболенский бежал, его стоит найти и остановить.
Я потер лоб. Какая-то важная мысль ускользала от меня. Что-то способное дать разгадку.
Объект подчинил разум князя, сделал его послушным рабом. Следуя злой воле вещицы, князь хочет сотворить как можно больше этих вырожденцев.