– Сталью и кровью клянусь хранить верность Семье Карамазовых и действовать в первую очередь в интересах Семьи. Клянусь хранить все тайны Семьи, и да покарает меня Спаситель, если я нарушу клятву, – буднично произнес он.
Поднес руку к губам и слизнул кровь. Затем подтолкнул робеющую Настю к планшету.
– Теперь твоя очередь, детка.
Она немного запиналась, но повторила слова правильно, словно накануне заучивала их наизусть. Нож в ее пальцах задрожал, и Виктор положил на плечо девушки свою ладонь в успокаивающем жесте.
– Все хорошо, – тихо сказал он, и кровь Насти выступила под лезвием.
После этого Белова робко улыбнулась. Я заметил, что она бледна, словно потеряла много сил.
– Формальности соблюдены, – сказал я удовлетворенно. – Виктор, мне нужно с тобой поговорить. Наедине.
Феникс невозмутимо кивнул и покосился на Настю. Девушка поняла намек и вышла из комнаты, притворив за собой дверь. Виктор же без приглашения развалился в кресле, откинулся на спинку и посмотрел на меня, ожидая вопросов.
– Монета, – протянул я, глядя на зажатый в ладони кругляшок. – Она…
– Что с ней не так? – Виктор заметно напрягся.
– Почему ты всегда ее подбрасываешь? – осторожно уточнил
– Потому что она всегда говорит правду, – спокойно ответил Круглов, но в его глазах полыхнула тьма. – За годы никогда меня не подводила. Я привык ей доверять.
– Это как? – насторожился я.
– Задаешь простой вопрос, на который можно ответить «да» или «нет». Бросаешь монету и смотришь, какая сторона выпала.
– То есть она… один из объектов, – пробормотал я.
Виктор удивленно поднял бровь.
– Ты о чем?
– Где ты ее взял? – не стал пояснять я.
– Помнишь задание в Африке? Когда группа, нанятая каким-то местным князьком, ушла на ликвидацию, а вернулся только я?
Я кивнул. Это была операция, после которой половина казармы освободилась от гусар. Домой отправились конверты с личными делами и приписками «Погиб, выполняя долг перед императором и Союзом».