– Что? Нет-нет, – Густав размашисто повёл рукой, оставив в темноте огненный след сигареты. – После того, что случилось с дедом, бабушка вообще не пьёт. Да и я прикупил кое-что до вашего приезда. А то тоскливо, если все всегда трезвы.
– Что случилось с твоим дедом? – спросила Сесилия.
– У них был маленький катер. Однажды утром деда в доме не было, а когда бабушка посмотрела на море в бинокль, она увидела, что катер плавает без управления, сам по себе. Он свалился за борт. Возможно, был пьян, потому что тогда был полный штиль, и к тому же он забыл взять с собой сети.
– Какой ужас.
– Это произошло до того, как я родился. Его потом вынесло на берег. В любом случае, по части «горячительных напитков» бабушка слегка параноик. Но жизнь всего одна. И её нельзя прожить в тени утонувшего пьяницы.
– Мудрые слова, – сказал Мартин.
– Это, кстати, море Гомера, – продолжил Густав, показав на бесконечную даль за скалами, которая приобрела в ночи фиолетовый оттенок вина или бычьей крови. – Гомер, как и некоторые умелые живописцы, знал, что
– Нимфы, – сказала Сесилия.
– Слушай, давай отправим тебя в
–
– О чём я говорил? Я забыл, что хотел сказать.
– А я знаю, – сказал Мартин, – ты собирался сказать, что нигде, ни в «Илиаде», ни в «Одиссее», море не описывается как синее, хотя оно в этих текстах присутствует постоянно.
– Звучит так, как будто этим наблюдением я уже с вами делился.
– Да, делился.
– Но я же прав?
– Не уверен, – ответил Мартин. – Но я могу добавить кое-что, открывшееся мне сегодня: гекзаметр немного напоминает ритм волн.
Они в один голос попросили его процитировать что-нибудь в подтверждение. Мартин немного поломался, после чего всё же воздел руки к небу, призывая друзей замолчать, затянулся сигаретой и произнёс:
– Ладно, это когда Ахилл получает известие о смерти Патрокла. Посланника зовут Антилох, но это неважно…
И он прочёл: