– Пока никаких. Мы мельком видели ее с полчаса назад. Похоже, она никак не пострадала.
– Это хорошая новость. – В голосе Стива слышалось облегчение. – Есть какой-нибудь прогресс в переговорах?
– Уилл работает над этим. Как Бен?
– Бен в порядке. В смысле… вообще-то трудно сказать. Ты же знаешь, какой он.
Она знала. Когда Бен был напуган, или печалился, или злился, то просто замыкался, как улитка, прячась в свою собственную ментальную раковину. Отвечал односложно, лицо у него становилось пустым, а его эмоции выдавала лишь легкая дрожь на губах. Обычно Эбби могла уловить такие его чувства, утешить его, вывести из такого состояния. Но от Стива в этом смысле толку не было ни на грош.
– Он спит?
– Нет… его никак не уложить. Я уже попытался прочитать ему три разные сказки на ночь. Он просто сидит в своей постели.
– Дай ему телефон.
– Ладно, подожди.
Она услышала, как Стив передает Бену телефон со словами, что это мама.
– Привет, – сказал Бен.
– Бен, детка, ты собираешься спать?
– Да.
– Папа сказал мне, что ты не спишь. Уже и вправду поздно – тебе пора спать.
– Ладно.
Эбби вздохнула.
– Вот что я тебе скажу… Готова поспорить, что тебе хотелось бы увидеть перед сном Джиперса и Кренделька, угадала?
Другие дети обнимали на сон грядущий своих плюшевых мишек или щенков. Бен предпочитал прижимать к груди своего ручного тарантула и змею.
Небольшая пауза, а затем:
– Да, мне нужно с ними поговорить.