— Садитесь, Иинька. Или у вас другие планы?
Она молча села на место рядом с местом водителя, на водительское сел Булатов.
— Как вы здесь оказались? — спросил он, когда машина тронулась. — Совершенно неожиданная встреча.
— Это для вас она неожиданная. Василий Петрович. А я ее вот уже сколько жду. Нехорошо так. Приходится в объявлениях вычитывать, где вас можно поймать.
— Занят, Ия. Чертовски занят. Знаете, как занят!
Он легко и ловко управлял машиной. Она шла без рывков, без толчков, без резких торможений.
— Сейчас вот, например, девять, да? Десятый? — Он взглянул на часы.
— Василий Петрович, не говорите, пожалуйста, что и сейчас вы должны куда-то мчаться, что вас там ждут, что это очень важная, почти международная встреча. Не говорите.
— Ладно. — Он усмехнулся весело и вместе с тем озадаченно. — Но, между прочим, дело обстоит почти именно так. Важная встреча. Международная. Просили заехать хотя бы на полчасика, показаться, сказать пару слов. В Дом дружбы. Если вы не против, заедем вместе.
Ия согласилась.
В Доме дружбы на проспекте Калинина принимали итальянцев. Когда Булатов и за ним, стараясь быть понезаметней, Ия вошли в уютный круглый зал с круглым столом, за которым, судя по дыму сигарет и по опустошенным бутылкам боржоми, хозяева и гости сидели, видимо, уже давно, навстречу Булатову раздались голоса:
— О, синьор Булатов!
— Василий Петрович!
Он с кем-то обнимался, жал кому-то руки, что-то говорил на ходу: успел при этом представить Ию, назвав ее известным ориенталистом. Потом были налиты бокалы, чокались с Булатовым, он сказал тост, которому шумно аплодировали.
Среди гостей оказались двое из Турина. Ия слушала их разговор с Булатовым о фиатовских заводах, о каких-то общих знакомых. Один из итальянцев сказал:
— Ваш большой противник, этот желчный Спада, Бенито Спада, потерпел фиаско. От него уехала жена, та милая русская, которая, вы помните?…
— Не только помню, дорогой Витторио! Я помогал ей устроить это: срочный отъезд. Она в Москве. Лера Васильева?
— Да, да, синьора Лера! Бенито рвет на себе волосы. Получилось, что не он, а его бросили, предпочли ему, такому преуспевающему, другого. Но у него это не единственная неприятность. Коммунисты его хорошо отделали за трусость. Он не вышел на улицу, когда туринцы протестовали против натовских баз в Италии, против нахождения Италии в НАТО. С ним поговорили очень строго. Даже более чем строго. — Подумав, итальянец сказал: — Он негодяй. Я не понимаю, как таким удается пролезать в партию коммунистов. И зачем им это?
— Ничего, Витторио, со временем все мы в этом разберемся, — отшутился Булатов. — Давай по глотку за прекрасную синьорину! — Он указал глазами на Ию. — Не правда ли, синьорина заслуживает этого комплимента и этих бокалов?
— О да! — Итальянец даже встал, чтобы коснуться своим бокалом бокала густо раскрасневшейся Ии.
ebooksa