Тьма знает

«Это еще что?» – подумала Марта, поглядывая на свои наручные часы.

– Ну, не то чтобы очень дорогой, а так, из «Икеи». Я его сам собрал. Я же столяр.

– Ах, вот оно что. И как получилось?

– Отлично, – ответил Эйитль. Он был лет пятидесяти, в теле, с брюшком и толстыми мозолистыми руками ремесленника. – Старый-то у нас совсем пришел в негодность, а тогда как раз была эпоха экономического взлета. Денег у всех было немерено. И кредиты на все давали. Потребительские. А мы таких кредитов не брали. И машина у нас была – старый рыдван. А многие мои знакомые вели себя как полные придурки, все покупали, набирали кредитов…

– Вы же хотели что-то рассказать о Сигюрвине? – перебила Марта, стараясь не выглядеть слишком занудной. – Вы же за этим пришли?

– Ой, простите. Я просто хотел все точно передать. Надеюсь, это останется между нами, а дальше никуда не пойдет. Что вы на это скажете?

– Я до сих пор не понимаю, о чем у вас речь, – сказала Марта. – И не уверена, что когда-нибудь вообще это выясню, – тихонько прибавила она, снова посмотрев на часы.

– Что вы сказали? – Эйитль приложил ладонь к уху. – Я плоховато слышать стал из-за всех этих циркулярок и прочей фигни.

– Ничего. Продолжайте.

– Между мной и им был один собственник. Йоуханн его звали. Мы у него дом купили, все покрасили. Вселились и начали там по мелочи менять и улучшать то да се, как водится. А Фридни вечно твердила, что нам кухня нужна новая, и наконец мы ее взяли и купили.

– Фридни?

– Да, жена моя.

– Понятно, – сказала Марта.

– Я вам это рассказываю только потому, что его нашли на том леднике. А иначе мы вообще бы ничего не рассказали. Мне за это стыдно. У нас с Фридни это было как груз на душе. Нам этого нельзя было делать – а мы вот сделали и всегда считали, что лучше об этом помалкивать. И никому не рассказывали. Мы… мы их попросту украли. Все как есть.

– Кого «их»?

– Да деньги.

Эйитль пожал плечами, словно сам недоумевал, как так получилось.

– Какие деньги?

– Которые мы нашли в старой кухне. Один миллион новехонькими тысячекроновыми купюрами. Он их тщательно запрятал в кухонный гарнитур перед тем, как исчезнуть. А лежали они в обычном целлофановом пакете.

– Кто «он»?