– Ну-у-у, – Андрей замялся, – почему бы и нет? Но… такие решения с бухты-барахты не принимаются, правда же? Как-нибудь потом сядем, обсудим… и все решим.
– С бухты-барахты, значит, – Маруся, склонив голову к плечу, посмотрела на него изучающе. – Понятно. А знаешь что? В твою отдельную квартиру мы пойдем тоже… как-нибудь потом. Впрочем, тебе ведь не составит труда найти мне замену? Могу подсказать вполне подходящую кандидатуру. Возможно, она окажется сговорчивей. А может, даже мечтает о подобном предложении… Все, я тебя больше не задерживаю. Вы свободны, товарищ майор. Цветочки можете забрать и отнести по другому адресу!
Воронов хотел что-то сказать, несколько раз открыл рот, словно вытащенная из воды на сушу рыба, сделал шаг к двери, вернулся, переступил с ноги на ногу, ожесточенно рубанул рукой воздух и пулей вылетел из Марусиного кабинета.
– Уж замуж невтерпеж, – пробормотала Маруся. – На конце наречий после шипящих пишется мягкий знак. Всех наречий, кроме этих трех. Исключение из правила, которое знает каждая девочка. Не бывает правил без исключений.
Она поправила гвоздички в бутылке, понюхала их и пожала плечами.
– Кому замуж невтерпеж, мне? – спросила у гвоздичек. – Чушь какая! Та самая, отнюдь не наречие и с мягким знаком на конце… Зачем замуж, если и так все устраивает? Главное, никто не отвлекает от срочных дел, которые ждут не дождутся, чтобы я их переделала… Вот переделаю, тогда…
Что будет, когда она переделает все срочные дела, Маруся загадывать не стала. Она всунула руки в рукава пальто, подхватила сумку, почему-то на цыпочках вышла в коридор и аккуратно закрыла за собой дверь.
30
Расшатанные нервы настойчиво требовали успокоить их вязанием. Для длинного зимнего вечера лучше занятия не придумаешь: за окном темно, хоть глаз выколи, стылый ветер с воем швыряется снежной крупой, а ты сидишь в тепле и уюте, закусываешь чай конфетами, шевелишь спицами… И размышляешь, разумеется. А поразмыслить есть над чем.
Марусю не покидало странное чувство, что связаны между собой не только гибель фронтового друга Полевого и покушение на Пожарского. Смерть библиотекарши Серафимы Паниной тоже имеет к ним какое-то отношение: не зря же все три трагедии произошли за сравнительно короткий отрезок времени! Чкаловск – городок небольшой. Значительная часть населения – военные и их семьи, обстановка здесь гораздо более спокойная, чем, например, в Калининграде. Предыдущая вспышка, если так можно сказать, криминогенной активности наблюдалась в конце лета – начале осени: тогда в городе одно за другим произошли те самые четыре убийства, в расследовании которых Маруся волей судьбы приняла самое непосредственное участие… Иными словами, вероятность случайного совпадения невысока.
Но что общего может быть у Симы с другом Ивана Трофимовича и Павлом Пожарским? Молодая девушка, поисками захороненных во время войны ценностей не занималась…
У Маруси возникло ощущение, что перед ней – закрытый сейф. Если она его откроет – разгадает тайну. Но она не знает кода… Код – это то или тот, что или кто объединяет все три преступления. Причем сама Маруся на роль связующего звена не подходит: если в прошлый раз она была знакома со всеми жертвами, то сейчас – лишь с двумя из трех…
Так, попытаемся рассуждать логически. В Марусином первом деле, как она его не без гордости называла, правда, только мысленно, хвастаться в ее привычку не входило, причина убийств, совершенных в наше время, обнаружилась в прошлом. Этим второе дело Маруси похоже на первое.
Друг Ивана Трофимовича погиб в городе, где тридцать лет назад под дулами немецких автоматов закапывал большие ящики с загадочным содержимым. Павлу Пожарскому кто-то хотел помешать проводить на том самом месте раскопки, то есть раскрывать тайны тридцатилетней давности. А Сима… Постойте-ка. Сима же тоже живо интересовалась прошлым!
Серафима Панина вела документацию Совета ветеранов войны и занималась подготовкой выставки «Они сражались за Родину» с портретами и биографиями местных жителей, участвовавших в Великой Отечественной. Работа оказалась кропотливой, часть данных отсутствовала, чтобы их разыскать, Сима рассылала запросы едва ли не по всему Союзу. Вот и запрос о затерявшейся награде фотографа Василия Ионовича хотела послать. Не успела… Наверняка в ее документах остались и другие неотправленные важные письма. Надо бы посмотреть: во-первых, кому-то нужно закончить начатое Симой большое дело – экспозицию ко Дню победы, а во-вторых, есть надежда, что удастся ухватиться за ниточку, которая поможет распутать клубок…
Маруся вдруг вспомнила летевший прямо на нее «Москвич», от которого ее спас Павел. Случайно ли та машина появилась в нужное время в нужном месте? А если не случайно, и водитель «Москвича» вовсе не разгильдяй, купивший права в гастрономе, а прекрасно знал, что делал? Интересно, кого в этом случае он хотел сбить – Павла или… Марусю? Павел тогда еще спросил, не заметила ли она номер, а она ответила, что и «Москвич» толком не рассмотрела, не то что цифры на нем. Почему Павел заговаривал об этом? Уже тогда что-то подозревал? Жаль, его не спросишь… Впрочем, если и та случайность на самом деле была подстроена, на проверку всех «Москвичей» в городе уйдет слишком много времени. Не говоря уже о том, что нужная машина может быть уже очень далеко от Чкаловска…
Маруся вспомнила также, о чем хотела расспросить Полевого, но не расспросила, потому что переключилась на вызволение Воронова. Завтра она непременно наверстает упущенное.
А вот еще один вопрос, мучающий ее буквально с первых дней этого расследования: что же это за сурок с котом, о которых перед смертью упоминал друг Ивана Трофимовича? Почему он вообще говорил о животных?
– Иван Трофимович, а как вы познакомились с Семеном Захаровым? Вы так рассказывали мне о его чудесном спасении из плена, как будто видели все это собственными глазами…
Маруся уселась поудобнее и приготовилась слушать еще одну захватывающую историю.
ebooksa