«Я верю в тебя, моя душа, – писал Уолт Уитмен в своей “Песне о себе”, – но другое мое Я не должно перед тобой унижаться. И ты не должна унижаться перед ним»[76]. По мнению Уитмена, думающему Я незачем выходить за пределы своего животного тела. Без тела душа всего лишь бессмысленная абстракция. Когда мы пытаемся спасти личность, перестав быть животным, мы забываем, что личность и животное – одно и то же. Нет того, от чего можно сбежать. Мы уже те, кем мы должны быть. Когда морозной темной ночью мы смотрим в небо, мы видим не только алхимию света, превращающегося в память, но наши тела помнят время без света. По мере того как наши глаза приспосабливаются к темноте, нервные импульсы переключаются с колбочек на палочки, и эта адаптация может длиться около часа. Фотоны света взаимодействуют с молекулами белка в фоторецепторах наших глаз. Важнейшая молекула в наших фоторецепторах точно такая же, как и у всех прочих позвоночных на Земле. Наши глаза смотрят сквозь дымку родства.
На данный момент люди – земные создания, по-прежнему рожденные из плоти, сознательные, эмоциональные и смертные. У нас есть ноутбуки, смартфоны, иногда – титановое сердце, протез или экзоскелет, где слиты воедино нервы и механизмы. У нас есть небоскребы, ракеты и космические станции. Но мы по-прежнему остаемся животными. Мы – все тот же звездный материал, которым были всегда. Будучи животными, мы носим в себе вирусы. Мы испускаем пищеварительные газы после обеда. Наше плотное, наполненное кровью сердце отзывается на каждое наше чувство. Когда мы подрастаем, мы ищем пару. При взгляде в глаза партнера в наших телах повышается приток крови в прилежащее ядро мозга – ту самую область, которая оживает, когда матери смотрят на своих детей. Когда мы вдыхаем запах макушек наших новорожденных детей, в наших организмах изменяется уровень гормонов и нас охватывает любовь. Когда мы гладим их тела, мы растим в них доброту. Когда нашему другу плохо, мы помогаем ему развеселиться, и эндорфины пронизывают нас лучом надежды. Субъективное сознание, которое медленно развивается все детство и юность, а затем покидает нас в старости, – это лишь этап на пути человеческой жизни.
Итак, мы должны принять биологическое тело всерьез. Оно обладает собственными интеллектуальными системами. Телесная составляющая жизни (всех животных, не только человека) – настоящий театр, на сцене которого, как искры в неисправной проводке, помигивают огни самосознания. Сюжет о красоте и смысле жизни идет на этих подмостках постоянно – так же, как спектакль может идти и в темноте, когда зрителю не всегда видно сцену и актеров на ней. Это одно из коренных свойств всего живого. Великолепие биологического феномена жизни само по себе несет больше, чем научное его познание. Раз почти все важное происходит в теле, моральный субъект может быть в любом существе – хотя нравственность как социальное явление распространена ограниченно. Поэтому нам можно отказаться от восприятия жизни как ступеней развития «от подножия к вершине» (т. е. к человеческой форме сознания, способности к упаковке и обмену смыслами). Это множество орбит, на каждой из которых постоянно происходит свое особое действо.
Примечания
1
Геномика – направление в молекулярной биологии, занимающееся исследованием структуры и функций всей совокупности генов организма или значительной их части. –
2
Мурмурация (от лат.
3
Териантроп – гипотетическая трансформация человека в животное в мифологии или спиритизме.
4
5
Протоклетка – гипотетический первичный организм (клетка), возникший, согласно некоторым теориям происхождения жизни, из скопления органических веществ и положивший начало современному разнообразию жизни на Земле.
6
Цианобактерии – группа бактерий, осуществляющих фотосинтез с выделением молекулярного кислорода; первоначально их относили к растениям и называли синезелеными водорослями.
7
8
Ископаемая фауна, обнаруженная в среднекембрийских глинистых сланцах Бёрджес (от англ.