Кто не боится молний

22
18
20
22
24
26
28
30

Она не ответила, с достоинством повернулась и медленно пошла назад к проходной.

Удивленный неожиданным поворотом разговора, Киреев смотрел вслед Тоне. Когда она отошла довольно далеко, он крикнул:

— Придете в субботу?

Тоня не оглянулась и не ответила. Скрылась за проходной.

— Вот черт, — крутнул головой Киреев. — Характер.

Он повернулся и быстро пошел прямо через рощу, не ища тропинок, сминая траву.

3

Киреев долго бродил по городу и никак не мог отвлечься от впечатлений, навеянных встречей с Тоней. Ему очень понравилась девушка. Ее привлекательная внешность, простота и сдержанность в разговоре, милое, открытое выражение лица были приятны Кирееву. Однако неожиданно обнаруженная строптивость расстроила и даже рассердила Киреева. Раздражение долго не оставляло его, но исчезло, когда он вспомнил милую Тонину улыбку, ее добрые детские глаза и мягкий грудной голос.

Вечером Киреев пошел в цирк, куда настойчиво зазывали рекламы, развешанные на каждом перекрестке. Однако и здесь его душа не развеселилась. Он едва досидел до антракта, выпил пива в буфете и ушел.

Домой вернулся поздно. Медников уже лежал в постели и при свете настольной лампы читал какую-то пухлую книгу.

— Где загулял? — спросил он, не отрываясь от книги.

Киреев молча раздевался, долго не мог развязать шнурки. Наконец, сбросил ботинок на пол.

— В цирке был.

— А что такой мрачный?

— Программа скучная. Все больше лошади да дрессированные собаки. Не понимаю я артистов: сколько же нужно положить труда и терпения, чтобы выучить кобылу танцевать вальс. А зачем?

— Нашел Дронкину? — спросил Медников, не слушая рассказ о цирке.

— Ага, — сказал Киреев с равнодушным видом. — Большая фабрика, много женщин.

— А Галя?

— Все в порядке. Из больницы выписали, дома отдыхает. Между прочим, я, как идиот, влопался в это дело. Прихожу на фабрику, объясняю насчет пропуска, что, мол, вчера в лодке остался, а меня принимают за Галиного спасителя. Ну, понятно же, был в тот момент на реке, к тому же летчик. По всем статьям такой, как передавали по радио. Они мне и зааплодировали.

— Ну и что? — засмеялся Медников. — Принял цветы и раскланялся?