Вскоре в части пошли слухи, что полк переведут на новое место. Ребята забеспокоились: не хотелось расставаться с девушками, встречи с которыми становились более частыми, разговоры — сердечными, тревожно-волнительными.
Однажды вечером, когда друзья гуляли по набережной, Медников взял Галю под руку, хотел увести в темную аллею, оставив Киреева и Тоню вдвоем.
Вдруг Галя озорно оттолкнула Медникова, побежала к реке.
— За мной, ребята! — крикнула она. — Пошли водяного ловить. Гоп-ля!
Она соскочила с парапета на песчаный берег. Медников прыгнул за ней. Через минуту на берегу появились и Киреев с Тоней. Спустились к реке.
Галя сняла туфли и пошла по воде, шлепая босыми ногами, поднимая платье выше колен, чтобы не замочить подол. Медников схватил ее за руку, хотел остановить, но Галя оттолкнула его.
— Эх, искупаться бы! Какая вода! Красотища!
— Да ну тебя! — остановила ее Тоня. — Посидим на скамейке.
— А «скорую помощь» вызывать сейчас или потом? — пошутил Киреев, но никто не засмеялся, и он понял, как это неуместно.
Галя швырнула босоножки на песок, стала быстро расстегивать платье, готовая всем на зло броситься в воду.
Медников шагнул к Гале, схватил ее за руку. Она непокорно рванулась, но он крепко держал ее.
— Ты извини меня, — подошел к ней Киреев. — Я глупо пошутил, а купаться действительно незачем. Обиделась? Ну, хочешь, ударь меня.
Галя полушутя-полусерьезно шлепнула его рукой по плечу, «сорвала злость».
Пошли к скамейкам, которые стояли почти напротив того места, где когда-то тонула Галя.
Чувство неловкости еще не прошло.
— А правда, что у вас, у летчиков, в каждом городе, где вы побываете, остается по одной жене? — с вызовом выпалила Галя и посмотрела сначала на Киреева, потом на Медникова, будто проверяла, насколько сильно задели ребят ее слова.
Медников почувствовал задиристую нотку в ее голосе.
— Глупости говоришь. Сама придумала или слыхала на базаре?
— Чего придумывать? Всем известно, сколько жен у моряков и летчиков. В каждом городе по одной.
— Почему же по одной? — Киреев попытался свести разговор к шутке. — Вон у нашего Андрея — по две.