Между семьей Беликов и Спытковой завязалась самая горячая дружба.
С того времени как войска ушли из Ольшовской долины, о них не было почти никаких известий. Иногда заезжал какой-нибудь заблудившийся по дороге шляхтич, ехавший к королю, и приносил с собой услышанную где-нибудь новость. Белина мало надеялся на успех и очень тревожился. Повсюду шли разговоры о больших силах Маслава, и хотя русские обещали прислать помощь, но нельзя было рассчитывать, что она подоспеет вовремя.
Каждое утро старик-хозяин поднимался на возвышение над воротами, смотрел в долину и слушал.
Не едет ли кто-нибудь? Не раздается ли топот копыт? Нет! Все тихо вокруг! Только лес угрюмо шумел, да плывут в небе облака; иногда из лесу выбежит дикая коза, осмотрится вокруг черными глазами, топнет сухой ножкой и умчится.
Однажды утром старик спустился с вышки над воротами и, медленно перебирая ногами, пошел к дому. Теперь около рогаток почти не было стражи; девушки, стиравшие белье, как раз собирались развесить его на солнце, потому что весенний ветер и солнце покрывают загаром человеческие лица, но белят полотно. В это время старая Эля взглянула в сторону леса.
— Ай! — крикнула она. — Смотрите-ка, смотрите, вон скачет, как бешеный, какой-то всадник прямо к городищу! Смотрите, он пригнулся к шее коня и гонит его во всю прыть. Ой, ох, наверное, бежал из боя — наши разбиты!
И все женщины крикнули в ужасе:
— Ай, наши разбиты!
— Наши разбиты! — разносилось по всему городищу, и девушки, бросив мокрое полотно, побежали на женскую половину, крича:
— Наши разбиты!
Одни бежали к воротам, другие — на вышку над воротами, все смотрели в долину.
А там скакал что есть духу всадник, то и дело подгоняя коня. Заметив стоявших на валах, он стал знаками что-то объяснятъ им. Всадник летит во весь опор, вот он уже близко. Старый Белина узнал в нем сына и возблагодарил Бога за то, что он остался жив.
— Ганна! Томко жив! Это он едет! — крикнул он.
Мать молитвенно сложила руки. Оба затаили дыхание. Вот уж слышен топот коня, вон он под воротами, на мосту… Въехал и, на ходу соскочив с коня, бросился к ногам родителей.
Поодаль стояла бледная Кася; он взглянул на нее, дыхание у него перехватило, схватился рукою за грудь. Молчание его, казалось, подтверждало догадку о поражении.
Но вдруг из уст его вырвались первые слова:
— Маслав разбит наголову!
— А король?
— Король тяжело ранен! Все поле усеяно трупами! Бой был упорный, долгий, жестокий, смертельный, но в конце концов чернь не выдержала — бросилась в бегство.
Все стали на колени и, сложив руки, поблагодарили Бога.