Дом, что светил в темноте горящими окнами, на деле оказался больше, чем я думал. Осторожно обходя здание, я аккуратно заглядывал в окна, пытаясь понять, что происходит внутри. Внимательно прислушиваясь, искал следы Любиного здесь пребывания, но заметил лишь машину, на которой могли привезти девушку.
Ладно. Коль пословица не врёт, смелость города берёт! Я поднял голову и увидел, что четырёхскатная ломаная крыша в этом месте опускается довольно низко, играя роль своеобразного навеса от солнца. Подпрыгнул, зацепился за край и, подтянувшись, забрался на него. Отсюда разглядел небольшую мансарду в виде башенки посередине крыши. Однако вместо привычного окна разглядел лишь маленькую дверцу, к тому же запертую на висячий замок. Снаружи!
Добравшись, я аккуратно ухватил замок двумя руками и потянул его на себя. Замок держался крепко. Достав пистолет и отвинтив глушитель, задействовал его как рычаг, медленно, но верно раскачивая крепления и петли. Скрежет выдираемых ржавых гвоздей, казалось, раздаётся на всю округу! И я останавливался, но только буквально на секунду, чтобы затем вновь я взяться за своё. Сначала моим усилиям поддалась левая, а затем и правая петля.
Распахнув дверцу, я ввалился в тёмное нутро чердака чёрным ужиком или, если точнее, чёрной мамбой. Пахнуло застарелой пылью, деревом, старой, почти сгнившей кожей и макулатурой. Впрочем, тут всё это и валялось. Осторожно протискиваясь среди наваленного хлама, я стал искать лестницу вниз.
Искать пришлось долго, потому как тихо пробираться по этой полосе препятствий было сложно. На трухлявой, порой наваленной вповалку мебели стояли ещё и какие-то коробки, на полу валялись тюки, даже со стропил что-то свисало. В конце концов, под перевёрнутым старым креслом едва ли не наощупь я обнаружил покрытый слоем пыли и грязи люк, что вёл вниз.
На его крышке торчало кольцо, которое лишь тихо звякнуло, когда я потянул за него. Очистив люк от хлама, я вновь потянул за кольцо и попытался открыть лаз. Не тут-то было: он не поддавался! Вновь и вновь я дёргал за это треклятое кольцо, понимая, как стремительно утекает время. Я чувствовал всем сердцем, Любовь была здесь, но я не успевал до неё добраться.
— Змееголовый! — в тихом бешенстве заорал я, отчаявшись поднять чёртовый люк.
К моему удивлению, тут же послышался бестелесный шёпот:
— Чего тебе?
— Ты охренел? — не стал я миндальничать. — Помоги мне!
— Как? Люк поднять? Ты в своём уме, Мамба?
— При чём тут люк? Мне нужно, чтобы с моей девушкой ничего не случилось! Придержи того, кто хочет покуситься на её тело и душу.
— Так она же ещё не твоя? Чего ты за неё переживаешь? И вообще, я уже так долго жду, когда ты меня позовёшь на помощь. А ты всё не зовёшь и не зовёшь. Гордый стал, да?
— Что ты несёшь, Змееголовый? Я позвал тебя, когда понадобилось. Не нужно мне люк помогать открывать. Помоги найти девушку.
— Вот видишь, Мамба, я тебе нужен! А ты мне ни памятника, ни обелиска ещё ни одного не установил.
— К чему эти разговоры? Не хочешь помогать, уходи!
— К тому, чтобы ты знал: я всегда готов прийти тебе на помощь. Девушка запёрлась в ванной и сидит там, дрожит. Ну, а её «друг» и несостоявшийся любовник уговаривает её из-за двери. Пока. Он бы давно её сломал, но ему её жалко.
— Кого жалко? Любу?
— Нет. Дверь. Она хорошая, резная, на заказ из Италии привезённая. Жалко ему. Помучается ещё десять минут и выманит её ложными посулами. Так что ты поторопись, а то скоро поздно станет. А люк просто забился пылью и грязью. Вон тряпка в щели торчит. Дёрни посильнее, поищи палку или железку, он и откроется. Ладно, не буду мешать, я тут поблизости побуду. Если что, свистни, и я мигом прискачу.
— Вот же ты гад! — с облегчением выдохнул я.