— Я тоже рад!
Они обнялись. Чай, не чужие друг другу! Было время, делились заботами и проблемами. Бывшие сослуживцы и соратники действительно радовались этой встрече. Тяжело жить в мире, где каждый норовит продать и предать другого. У всех свои интересы, и только один Бог за всех!
— Присаживайся, Исайяс!
— Спасибо, Мерид.
Они долго обменивались ничего не значащими любезностями, пили кофе, болтали о пустяках. Пока, наконец, не подошли к главному, ради чего, собственно, здесь и собрались.
— Вижу, ты многого достиг, — проговорил Негусси, подводя итог светской беседе. — А как продвигается борьба с нашим режимом?
— Ну, ты же сам всё знаешь. Зачем спрашивать? Ведь мы с тобой встретились здесь именно для этого.
— Да, но должен же я с чего-то начать?
— Не самое удачное начало, — хмыкнул Исайяс. — Но лучше сразу поговорить, чем ждать. Мерид, нам нужно решить, что делать дальше. Я не стану от тебя скрывать, что мои войска увеличились многократно. Нам помогают и китайцы, и египтяне с Ливией. Судан тоже направляет всех желающих в наши ряды. Вам не устоять. Ваши войска устали, а среди эфиопских офицеров и солдат зреют не самые лояльные настроения.
— Я знаю, Исайяс, какие у нас царят настроения. И знаю это лучше тебя. Не надо преувеличивать! И солдаты, и тем более офицеры готовы сражаться до полной победы над вами. Мы тверды и незыблемы в своей вере в лучшее будущее! Нас поддерживает сам Советский Союз и помогает нам абсолютно бесплатно. Мы нужны им. Они за мировую революцию, а вы буржуазные подонки.
— Поменьше экспрессии, мой друг, — поморщился Исайяс в ответ на пламенную речь. — Мы с тобой не на поле боя находимся. Наше дело — переговоры. Я не собираюсь с тобой дискутировать. Просто скажу: мы с каждым днём становимся сильнее, а вы слабее. И сражаться мы будем до конца. Скоро сама земля станет гореть у вас под ногами. Поэтому вы проиграете. Это же очевидно, Мерид! Посмотри, сколько уже крови пролито! Сколько проклинающих ваш режим беженцев! Посмотри на голод, что царит в большинстве провинций… И всё это благодаря войне и попыткам вашей власти с помощью земельной реформы насильно загнать крестьян в крестьянские ассоциации. Так нельзя! Даже если не будет войны, всё равно Менгисту приведёт Эфиопию к краху.
Генерал Негусси скривился как от зубной боли, но промолчал, признав правоту своего оппонента. Нет, он мог бы с ним поспорить и, быть может, даже добился бы успеха… Но какой смысл натягивать белую сову на африканский глобус?
— Молчишь? Значит, ты всё видишь и понимаешь.
— Что ты от меня хочешь?
— Я хочу, чтобы ты повлиял на Чёрного Сталина и остановил войну.
— Ты наивно полагаешь, что это в моих силах? Считаешь, его можно в чём-то убедить? Он уже давно стал совсем другим! Впрочем, я тебя услышал. Что со своей стороны обещаешь ты, если мы прекратим боевые действия?
— Мы заключим мир на определённых условиях. На разумных условиях. Минимум — мы просим автономию, а как максимум — полное отделение от Эфиопии.
— Понятно… Ты можешь предоставить мне список требований?
— Конечно, я подготовился к нашей встрече. Ведь ты сильно рискуешь, встретившись со мной.
— Ты рискуешь не меньше.