Пока мистер Расманн громыхал на кухне, мы осмотрели его гостиную. Там стояли диваны, кресла с изрядно потертой обивкой и, нужно признать, просто превосходная стереосистема. На стене над проигрывателем грампластинок висел плакат Сида Вишеса в рамке, к которому были подколоты флаеры с концертов. «Черный флаг», «Мертвые Кеннеди», «Плохая религия»[34]. У него есть вкус.
Сооджин взяла один из толстых фотоальбомов в тканом переплете, с пластиковыми кармашками, и раскрыла его наугад. Она показала его нам. Альбом был полон моментальных снимков девушек. И некоторые из этих девушек были совершенно голыми. Мне показалось, что с одной из них я училась в пятом классе.
– Зачем он хранит все это? – ахнула Лиззи.
– Девочки, я нашел стаканы! – весело окликнул с кухни мистер Расманн. – Я мою их специально для вас, потому что это особенный случай.
Сооджин аккуратно поставила альбом на место, в точности так же, как он стоял. Моя грудь превратилась в векторную графику из фильма «Черная дыра»: плоская светящаяся сетка с торчащей из нее глоткой. Я чувствовала себя схематическим изображением гравитационных сил.
Чего нельзя было сказать про Сооджин.
– Это что еще за хрень? – спросила она вернувшегося мистера Расманна, указывая на альбом с фотографиями.
Невероятно, но тот нисколько не смутился. Расставив на столике стаканы, он повернулся к нам и улыбнулся.
– Это мои работы. В свободное от преподавания в школе время я фотограф.
– И что же это за фотограф, который снимает голых девочек? – прищурилась Хитер.
– Это искусство. Торжество женского тела. Такие красивые девушки, как вы, должны это понимать.
Астрофизический феномен у меня в груди внезапно взорвался, оживая, заполняя мой слух радиоактивными частицами, и я словно со стороны услышала свой собственный истошный вопль:
– Это никакое не искусство! А ты – долбаный извращенец!
Одарив меня отвратительной усмешкой, Сооджин схватила бутылку бурбона.
– Хочешь знать, что нам хотелось бы добавить в альбом с нашими «работами»?
Я обрадовалась, увидев, что улыбка на лице мистера Расманна погасла.
– Что… Вы что… Вы тоже фотографы?
– Сейчас ты это узнаешь, козлина! – чуть ли не прорычала Лиззи.
Она добавила в свой «ирокез» алую прядь, сияющую, словно кровь. Выхватив у Сооджин из руки бутылку, Лиззи разбила ее о лицо мистера Расманна. Вскрикнув, тот рухнул на пол. Сооджин принялась пинать его по ребрам сапогами.
– Ты назвал меня китайской куколкой, собачье дерьмо? Я кореянка! И я не куколка!
ebooksa