— Некомфортно мне в этой профессии. Наверно, нет у меня для этого призвания… Не моё это.
— Как это!? — Константин Петровича явно не ожидал такого поворота и у него от удивления чуть приподнялись брови. — Столько лет преподавал и — нате вам.
— Бывает и такое. Не я первый, не я последний, — изрёк я.
— И куда же ты хочешь?
— Может быть, переводчиком, — я пожал плечами, и, видя недоумение в глазах Константина Петровича, поспешил поделиться планами: — За лето хочу подготовить к изданию книгу. У меня набрался за эти годы, по-моему, неплохой материал: около тридцати рассказов и повесть.
— Это молодец! — похвалил Константин Петрович. — Это хорошо.
— А чем же тебе школа-то не нравится? Благородная уважаемая профессия, — мать остановилась на полдороге на кухню с тарелками в руках.
— Может быть, профессия и благородная, да только там тоже своих подводных камней хватает.
Я вспомнил даму из гороно и наш с ней нелицеприятный разговор.
— Ты, сынок, подумай. У нас учителя и врачи в особом почёте, — мать казалась расстроенной.
— Как тебе Омск? — чуть помолчав, спросил Константин Петрович. Он благоразумно не стал развивать тему моего отношения к учительству в школе, понимая, что этот разговор сейчас не имеет смысла.
— Город интересный, многонациональный. Кроме русских живут и чуваши, и казахи, и татары, немцы, украинцы — говорят, около ста национальностей… Когда я прочитал в энциклопедии, что в Омской области — 4230 рек и несколько тысяч озёр, с трудом поверил, но там убедился, что так и есть.
— Да, велика Россия! — с удовлетворением произнёс Константин Петрович, и гордость чувствовалась в его тоне.
«Это от присущего функционерам пафосного патриотизма, или он действительно проникся?», — подумал я, и невольно усмехнулся, потому что отчим занимал не последнюю должность в областном партийном аппарате.
— Интересно, что название Омска идёт от реки Омь, хотя, когда мы говорим об Омске, то, прежде всего, имеем ввиду Иртыш, и это Омь, которую омичи называют Омкой, впадает в Иртыш, и он, а не Омь является более значимой водной артерией.
— Ничего удивительного, ведь устье Оми находится именно в Омске. Наверно, это и явилось предпочтением для названия, — сказал Константин Петрович, и я уважительно посмотрел на моего отчима, который иногда поражал меня знанием географических подробностей, которые обычно не удерживаются в головах рядового обывателя.
— А что с Колчаком? Ты же, помнится, интересовался историей белого движения.
— Не только. И «золотом Колчака» тоже.
— Ну и как?
— Да глупости всё это, хотя в Омске повёрнуты на этом золоте. Ищут все, кому не лень, а говорят об этом даже ленивые, — сказал я. — Золота Колчака давно уже нет. Клады, правда, иногда находят… Но это как везде.
ebooksa