Глава 19
Подарки товарищу Сталину. Отцова война. Мистика или реальность? Есть ли предел возможности человека?
— Ну, что в школе? — спросил отец, когда мы после ужина стали играть в шахматы. Шахматы я не любил, хотя играл сносно. Во мне начисто отсутствовал отцовский азарт. И у меня не портилось настроение, когда я проигрывал.
Приступы головной боли у отца становились все реже, и они уже не были такими ужасными, как в первые два года после его возвращения, и я радовался этому, потому что не без моей помощи время справлялось с отцовым недугом. Мать тоже стала менее раздражительной. Страх за отца постепенно оставлял ее.
— Так что там в школе? — переспросил отец, переставляя коня с белого, то есть янтарного поля, на черное, малахитовое.
— Подарки товарищу Сталину делаем, — я двинул свою крайнюю пешку от ладьи, готовясь к короткой рокировке.
— Да, это святое. Что же ты товарищу Сталину готовишь?
— Хочу доклеить самолетик, который с прошлого года лежит недоклеенный. А то я его так никогда и не закончу, — я защитился от слона, переставив коня с черного на белое поле.
— Нуну! — отец уставился на доску.
— Пап, в прошлом году Каплунский нарисовал портрет товарища Сталина. Портрет вышел очень похожим, но учительница испугалась, сказала, что вождей рисовать нельзя, отобрала портрет и унесла в учительскую.
— Да? — поднял на меня глаза отец. — Действительно, нельзя. Чтобы рисовать членов политбюро, нужно быть не только художником, но и иметь специальное разрешение, — отец вывел королеву в центр поля.
— Почему?
— Потому что это слишком уважаемые народом люди, чтобы рисовать на них карикатуры.
— Но ведь Каплунский не карикатуру нарисовал, — настаивал я.
— А откуда это известно? Он же не профессиональный художник и мог ошибиться в отображении образа, сам не осознавая того. Давай, ходи!
Я сделал рокировку.
— Хорошо, пап, ну и пусть бы он что-то не так нарисовал. Так что из этого следует?
— Горде!.. Шах… и через два хода мат.
— Ладно, сдаюсь, — я смешал шахматы. — Так что из этого следует?
— Я не хочу об этом больше говорить. И я не хочу, чтобы ты об этом тоже говорил. Есть вещи, о которых не надо рассуждать, а принимать их, как должное.